Ты под запретом - Лена Бонд

Тук-тук-тук. Равномерный, методичный, невыносимый, как тиканье часов в полной тишине, как капли воды, падающие на металлический поднос.

Нащупываю телефон под подушкой, чтобы проверить время. Десять утра. Серьёзно? Я проспала почти до обеда? Внутри шевелится что-то похожее на вину — дома я стараюсь вставать не позже восьми, чтобы соблюдать режим и быть продуктивной. Впрочем, какая разница — здесь всё равно делать нечего. Аськи рядом нет, но её постель уже заправлена. Удивительно, как крепко я спала, что ничего этого не слышала.

Проклятый стук не прекращается. Я раздражённо встаю, чувствуя, как затёкшие мышцы протестуют против резкого движения, и подхожу к окну, готовая испепелить взглядом источник этого шума. Отдёргиваю занавеску и щурюсь от яркого солнечного света. На мгновение картинка перед глазами расплывается, а потом я вижу… Илью.

Этот деревенский умник стоит у нашего забора с молотком в руках, прибивая какие-то доски. Его волосы взъерошены, футболка прилипла к спине от пота, обрисовывая каждую мышцу. Я замечаю, как солнце играет на его загорелой коже, как напрягаются мускулы, когда он поднимает руку с молотком.

Рядом, как верный щенок, крутится Аська, что-то без умолку щебечет, а он улыбается ей в ответ и поддерживает с ней диалог. Меня аж передёргивает от этой идиллической картины!

В памяти всплывает наш вчерашний разговор на реке, и щёки начинают гореть от стыда. Надеюсь, вечером он не меньше часа простоял под тем дурацким крестом, ожидая меня и чувствуя себя полным идиотом. Так ему и надо!

Отхожу от окна и плюхаюсь обратно на кровать. Сегодня меня ждёт ещё один бессмысленный день в Порошино, ещё один день, вычеркнутый из моей жизни. Беру телефон в руки и по привычке захожу в мессенджеры, но они, ожидаемо, не загружаются, показывая лишь бесконечно крутящийся значок загрузки. Господи, как люди вообще здесь живут?! Интересно, а у этого Ильи хоть есть смартфон? Или он звонит друзьям по стационарному телефону? Последняя мысль вызывает у меня нервный смешок. Наверняка, так и есть, а возомнил-то из себя непонятно кого.

Слышу какой-то шум из кухни и заставляю себя встать, хотя всё, чего мне хочется — это снова зарыться под одеяло и проспать до конца лета. До момента, когда мы наконец вернёмся в цивилизацию. Открываю чемодан, который так и не разобрала со вчерашнего дня. Что вообще носят в деревне в июне? Перебираю вещи и останавливаюсь на тех же джинсовых шортах и укороченной футболке, в которых была вчера вечером. Волосы собираю в небрежный пучок, не тратя времени на укладку, всё равно здесь не перед кем производить впечатление. Не перед этим же напыщенным индюком Ильёй!

Стук молотка не прекращается, когда я выхожу из комнаты, и каждый удар отдаётся в моей голове, усиливая раздражение. В доме пахнет чем-то свежим и травянистым. Этот запах я не могу идентифицировать, но он странным образом напоминает мне о детстве, о тех редких поездках за город, когда мы ещё были полноценной семьёй, когда отец был жив.

— Доброе утро, Полина, — улыбается мама, увидев меня. — Выспалась?

— Угу… Если бы не этот невыносимый стук, — бурчу я, подходя к окну, чтобы ещё раз взглянуть на источник моего раздражения.

Илья как раз поднимает с земли ещё одну доску, а Аська подаёт ему гвозди из маленькой коробочки.

— Этот парень любезно согласился починить наш забор и крыльцо, — произносит мама, не отрываясь от нарезания зелени. — Как он тебе, кстати? Знаю, что ты у меня умненькая девочка, которая не станет связываться непонятно с кем, но мы с Борисом должны знать…

— Мам! Фууу! — резко перебиваю я её, в ужасе осознавая, что мама допустила мысль о том, что Илья может мне понравится.

— Ладно, ладно, просто мальчик симпатичный, может задурить тебе голову…

— Всё, мы закрыли тему, — отрезаю я, и мама движением одной руки показывает жест, будто закрывает род на замок.

Мама, блин, придумает тоже. Да я видеть этого Илью не могу, а она спрашивает, как он мне?! Он самодовольный, нахальный, невыносимый...

— Завтракать будешь, — переводит тему мама и ставит передо мной тарелку. — Овсянка с земляникой. Аська где-то за домом ягоды нашла, строго сказала нам с отцом не есть, тебе оставить.

Не могу не улыбнуться от того, какая заботливая у меня сестрёнка, а внутри разливается тепло, смешанное с чувством вины. Моя маленькая Аська… Надеюсь, она не сильно расстроится, когда я уеду отсюда без неё.

Сажусь за стол и пробую завтрак. Удивительно, но вкус оказывается не таким ужасным, как я ожидала. Ягоды сладкие и ароматные, взрываются во рту сочным вкусом. Они совсем не похожи на те, что продаются в московских супермаркетах.

— Где Борис? — спрашиваю я, чтобы поддержать разговор, хотя на самом деле мне всё равно, где он.

— Он поехал в соседнюю деревню, соседка сказала, там какой-то рынок сегодня. Хочет купить свежих овощей, мясо, рыбу, может быть. Всё-таки мы тут надолго, — в её голосе слышится что-то похожее на смирение, и это заставляет меня задуматься.

— Мам… — я решаюсь озвучить вопрос, который крутиться в голове со вчерашнего дня. — Ты как сама относишься вот к этому всему?

— Нормально, Поль, — мама пожимает плечами. — Борис сказал надо, значит надо… Ничего ужасного здесь нет. Я каждое лето проводила у бабушки в деревне.

— Но тебе не кажется это странным? — я кладу в рот ещё одну ложку каши, чувствуя, как сладость ягод смешивается с горечью моих мыслей. — Состоятельный бизнесмен поспешно уезжает из Москвы на два месяца…

— Полина, я не хочу обсуждать решения своего мужа, — её голос становится жёстче, и я вижу, как напрягаются её плечи. — Он знает, что делает.

Мама в своём репертуаре. В общем-то ничего необычного. Слово Бориса — закон в нашей семье, и никто не смеет его оспаривать, даже если его решения кажутся странными или необоснованными. Но не тут-то было, я всё равно вернусь в Москву при первой удобной возможности.

Когда заканчиваю есть, стук молотка наконец-то затихает, и эта внезапная тишина кажется почти оглушительной. Возвращаюсь в свою комнату, выглядываю в окно и вижу, как Илья что-то объясняет Аське, показывая куда-то в сторону леса. Она кивает с таким серьёзным видом, будто он рассказывает ей теорию относительности, не меньше. Решаю не выходить на улицу, пока он не уйдёт. Не хочу снова сталкиваться с его насмешливым