Рыжая на его голову - Лилия Сурина

— Стой, — бросаю сумку и подхожу сзади к девушке, хватаюсь за сетку. — Отдай мне, я уберу.

Тонкие пальцы разжимаются, выпуская сетку. Теперь тянусь я, соприкасаясь животом с ее спиной. Наконец мячи на месте, отстраняюсь и выхожу из кладовки.

Отвезти домой не предлагаю, все равно откажется, уезжаю. Весь вечер прячусь в своей комнате, забываю даже вытащить форму и почистить, утром только спохватываюсь, когда не нахожу ее на своем месте.

— Ну что же ты, сказал бы мне, я бы почистила и отгладила, — огорчается мама, когда я рассказываю о случае в столовой.

— Ладно, надену обычный пиджак, — целую ее в щеку, благодаря за завтрак.

Интересно, что принесет мне сегодняшний день, какие катастрофы. Бежать вдоль стены, зависнув в смартфоне я уже точно не буду. И дверей буду опасаться. В столовую, пожалуй, не пойду, нет у меня столько шмотья, чтобы переодеваться раз за разом.

В классе молча прохожу мимо своего привычного места, устраиваясь за последней партой. Лиза бросает в меня молнии, обиженно дуя губы, остальные пялятся удивленно. И только Данька не обращает на меня внимания, грустит, крутит в тонких пальцах черную гелевую ручку.

Может у нее случилось что-то?

Спасибо всем вам за звездочки, мне приятно, что вам нравится эта история))) мне важна любая ваша поддержка, мои любимые читатели))) Ваша Лили...

Глава 9

Даниэла

Папа отругал меня вечером, кричал так, что даже покраснел. Он против, чтобы я работала.

— Я не могу обеспечить единственную дочь? — махал руками, все больше распаляясь.

— Папа, дело даже не в деньгах… вот ты весь день на работе, а мне что делать одной? А там интересно, весело, да и можно кататься на коньках бесплатно.

— Уроки учи! У тебя выпускной класс, к экзаменам готовься. Я все сказал!

Я забилась в угол дивана в своей комнате, надулась. Зря попросила его приехать за мной, решила, что не найду дорогу домой в темноте. До сих пор ошарашена произошедшим, когда упала, и Глеб закрыл меня собой, испугалась так, что дышать перестала. В какой-то момент он обмяк, придавив меня своим телом, подумала, что сознание потерял, мало ли, может кто-то додумался гантели сложить на верхней полке, и парню прилетело по голове. Но нет, камнепад прекратился и он откатился в сторону. Я не увидела крови, едва не расплакалась от облегчения. А потом сбежала.

Но спор с папой ничего не дал, все равно буду работать в ледовом. Он остынет и поймет меня. Утром даже до школы не подвез, проворчал только, что я итальянская обуза, и мамочка меня разбаловала. Ну и ладно, родили меня, обузу, и не знают, что делать теперь, никому не нужна. Мама даже не звонит, занята слишком своим медовым месяцем.

За парту села совсем без настроения. Когда против тебя целый мир, то уже ничего не радует. Слушала тему по алгебре вполуха, сразу узнала то, что проходила в Италии и потеряла интерес.

— Привет, — вдруг послышалось тихо рядом, поворачиваю голову, темноволосая девочка улыбается мне, — я Рита Миронова.

— А я Даня. Дроздова. Ну, ты в курсе, наверное…

— Да. Давай дружить?

— Давай. Только не на уроке, — тоже улыбнулась.

После второго урока мы уже вовсю болтали, новая подружка добавила меня в друзья в соцсети, обещая переписку вечером. Она расспрашивала меня про жизнь в Италии, а я с радостью рассказывала ей, соскучилась по родине, хотелось вспомнить. Рита мне голову закружила, даже спортивную форму забыла в кабинете.

— У тебя освобождение от физры? — спрашивает она, и я сразу вспоминаю про пропажу.

— Нет, я не освобождена, и очень люблю эти уроки, только форму в кабинете химии забыла, кажется, вернусь за ней. Ты иди, я догоню.

Дверь кабинета химии была неплотно прикрыта, и там ссорились. Я узнала голос Страйкера и остановилась, не зная, как поступить. И войти неудобно, и без спортивной формы уйти нельзя. Только хочу отойти к окну, как Маргарита Сергеевна повышает голос.

— Ты доигрался Шмелев! Третий учебный день и ты столько раз уже отличился. Сегодня вот без формы заявился. Это неуважение к нашему элитному заведению! Все, мое терпение кончилось, идем к директору!

— Моя форма в стирке, — голос Глеба тих, но с прохладцей. — Думаю, незачем из-за такой ерунды тратить время весьма занятого человека.

— У тебя должна быть запасная форма, на такой случай, — слышу властный голос и подхожу еще ближе.

Я уже готова распахнуть дверь и вступиться за одноклассника, но что-то меня сдерживает. Вряд ли он будет доволен моим своеволием, и снова станет кусаться.

— А вы в курсе, Маргарита Сергеевна, сколько стоит элитная форма? Если бы не вы, то у меня бы была запасная, но с некоторых пор мне приходится самому содержать семью и за все платить, на все не хватает, увы.

— Тогда тебе не место в этой школе, Шмелев, здесь учатся дети состоятельных и уважаемых родителей.

— А это не вам решать. Если уйду из школы, то меня выкинут из «Торнадо».

— Не заслужил ты «Торнадо», значит…

Я не выдерживаю и рывком открываю дверь, несправедливость клокочет у меня в груди. Обрываю учительницу на полуслове.

— Да как вы можете, Маргарита Сергеевна? Глеб старается, он лучший в команде, и вообще… Это я вчера уронила поднос с обедом и испачкала его форму, можете хоть у кого спросить! Ведите меня к директору!

— Дроздова! — женщина встает со стула и подходит ко мне, смеряет холодным взглядом. — А подслушивать за дверью — это плохой тон.

— Я не подслушивала… то есть, я не нарочно. Просто форму спортивную забыла, вот и вернулась, а дверь приоткрыта.

— Забирай свою форму и иди на урок, защитница.

Прохожу мимо Глеба, тот хмурится, сидя прямо на парте. Холодок заставляет сжаться мое сердечко, хватаю позабытый мешок и выскакиваю за дверь. Торопливо бегу к лестнице, скоро звонок и не успею переодеться.

— Ну-ка стой!

Шмелев хватает меня за руку и резко разворачивает к себе, губы сжаты, глаза зло прищурены.

— Ты чего себе возомнила, пигалица? Думаешь, я без тебя не справлюсь? — он склоняется к моему лицу, чуть не соприкасаемся носами, и шипит с яростью.

— А спасибо сказать? Нет, конечно, лучше наорать, — фыркаю, вырывая из его цепких пальцев свою руку. — Какие вы, русские…

— Какие?

— Неблагодарные. Там, в Италии, мы дружим и выручаем друг друга, а тут…

— Так