Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

лучшие времена. Вполне понятно, что местные сборщики налогов всячески пытались обойти этот закон стороной. Тем не менее, руководствуясь именно этим правилом, в 1477 г. гражданин Генуи Джованни Ксаба (Iohannes Xaba) отстаивает свои права перед губернатором и Советом старейшин Генуи. В своем иске он объясняет, что в 1469 г. он прибыл на Хиос, женился на дочери жителя Хиоса (burgensis Chii) Лоренцо Тариго (Lorentius Tarigus), нашел для себя новую родину и совершенно не собирался возвращаться назад в Геную. Заметим, что Тариго — также генуэзцы. Но это генуэзцы, которые постоянно проживали в Хиосе. В связи с этим истец полностью уверен в том, что вышеназванная привилегия распространяется и на них, и на него. Поэтому генуэзские чиновники не имеют права требовать с него уплаты аварии. Ссылаясь на закон о привилегии Перы, Хиоса, Каффы и Фамагусты, истец просит освободить его от уплаты аварии с того времени, как он переселился в Хиос. Удивительно, но истцу действительно удалось отстоять свои требования в суде. Постановлением Оффиции монеты он был освобожден от всех налогов пока будет проживать в Хиосе. Если же он захочет возвратиться в Геную, он должен будет платить налоги, как все другие граждане[1377]. В последнем решении на самом деле была заложена большая опасность. Оно фактически отрезало дорогу назад многим генуэзским гражданам, которые воспользовались правом освобождения от уплаты аварии при переселении на Восток. Ведь если гражданин возвращался в Геную, он должен был заплатить налоги за все годы отсутствия в метрополии, что было под силу далеко не каждому. Такое, например, случилось с гражданином Генуи Кристофоро Палавичино Будзенья (Christoforus Pallavicinus olim Buzenga). В 1441 г. он, вернувшись с Кипра в Геную, был вынужден просить дожа и Совет старейшин освободить его от уплаты прошлых налогов. Однако решение суда было неумолимым: заплатить все налоги за все годы его проживания на Кипре[1378].

Иногда авария казалась человеку настолько тяжелым налогом, что ради освобождения от нее он готов был отказаться от генуэзского гражданства. Прежде всего, это касалось простых людей, переселившихся на Восток и не занятых непосредственно международной торговлей, в которой генуэзские граждане имели преимущества перед другими торговыми "нациями". Например, в 1423 г. некий парикмахер (barberius) Доминик из Фамагусты подает жалобу дожу и Совету старейшин Генуи, в котором говорит, что генуэзские чиновники сильно притесняют его из-за аварии, хотя он уже несколько лет не является гражданином Генуи (aliquot annis quibus ipse non erat civis Ianue)[1379]. Таким образом, кипрская земля рассматривалась некоторыми генуэзцами не как колония, эксплуатация которой приносит богатство, а как убежище от притеснений собственных чиновников.

Генуэзцы на самом деле потратили много сил и средств, чтобы привести в порядок гавань, рынок и город в целом. Однако им так и не удалось преодолеть кризис, восстановить разрушенное и вернуть Фамагусте ее прежний блеск. Между тем, европейское купечество лихорадочно искало новые пути к рынкам Сирии и Египта в обход Фамагусты, через другие гавани Леванта, например через Родос. Мы находим тому подтверждение в торговых документах конца XIV–XV вв. На этот опасный для экономики Фамагусты процесс также жалуются генуэзские чиновники[1380]. Не всегда способствовали наполнению казны города и генуэзские купцы, пытаясь избежать уплаты коммеркиев. В 1450 г. дож, Совет Старейший, Оффиция Провизионис Романии и протекторы Банка св. Георгия приказывают всем генуэзским гражданам на всей территории Генуэзской Романии: подеста Хиоса, консулу Каффы, всем чиновникам за морем и в империи Романии и Газарии, — бороться против нечестных купцов, которые ослабляют Фамагусту, не хотят платить коммеркий и тем самым наносят городу чрезвычайный ущерб. Таких неплательщиков следовало штрафовать, Сумма штрафа могла составлять от 100 до 1000 золотых флоринов. Решение об уровне штрафа мог принять капитан Фамагусты. Затем они должны были заплатить двойной коммеркий. После чего «бесчестных» купцов предлагалось выдворять из генуэзских владений[1381].

Местные власти, как представляется, далеко не всегда следовали вышеназванным предписаниям генуэзского правительства. Вскоре после публикации названного приказа генуэзские чиновники из Оффиции провизионис Романии заявляют, что есть много генуэзских купцов и патронов кораблей, которые ведут незаконную торговлю в Фамагусте и поэтому их следует штрафовать. Тем не менее, подеста Перы и Хиоса, консул Каффы и другие официальные лица в империи Романии и Газарии не привлекают их к ответственности в должной мере. Хотя именно они должны заботиться о том, чтобы капитан и массарии Фамагусты могли бы получать налоги и штрафы, согласно закону (9 января 1453 г.)[1382].

Таким образом, если в королевской Фамагусте генуэзцы обладали правом беспошлинной торговли на протяжении почти двух столетий, в генуэзской Фамагусте они были обязаны платить все прямые и косвенные налоги. Только это обстоятельство могло отталкивать генуэзское купечество от порта и рынка города. Налогообложение собственных граждан означало, что Генуя не надеялась компенсировать потери от предоставления налоговых привилегий за счет иностранного купечества, за счет оборота капиталов и товаров рынка Фамагусты, как это прежде делали Лузиньяны[1383]. Это также означало, что одного генуэзского населения было недостаточно, чтобы обеспечить процветание Фамагусты. Однако недостаточным для этого оказывается и численность иностранного купечества. Оборот капиталов и товаров иностранцев на рынке Фамагусты, поступление от них налогов были недостаточны для того, чтобы поставить генуэзских купцов в абсолютно привилегированное положение. Основным налогоплательщиком в Фамагусте после войны 1373–1374 гг. становится именно генуэзский гражданин. Именно он должен пополнять казну города. Именно на него, как на основного налогоплательщика, смотрела администрация города. Т. е. можно сказать, что после войны простой генуэзский гражданин потерял в Фамагусте свое прежнее привилегированное положение. Генуэзцы становятся таким же податным населением, как и все остальные жители города. Наверное, это была далеко не последняя причина упадка Фамагусты при генуэзцах.

III.4. Благотворительность коммуны Фамагусты

В Фамагусте, как и в любом другом средневековом городе было много церквей и монастырей: латинских, греческих, армянских, сирийских, — построенных кипрскими королями, и оставшихся в наследство от византийских времен. В городе находилась резиденция латинского епископа Фамагусты, равно как и греческого епископа Карпаси/Фамагусты. Между тем, Фамагуста при генуэзцах утратила свое символическое значение, она перестала быть символом Иерусалима и 1406 местом коронации кипрских королей иерусалимской короной. Тем не менее, она продолжала оставаться христианским городом, находившимся под властью христианских правителей со всеми вытекающими отсюда последствиями в смысле организации христианской городской среды. Генуэзцам — в той или иной степени участникам практически всех крестоносных предприятий, несмотря на весь их прагматизм, конечно, нельзя отказать в искренности веры, заботе о спасении души или стремлении к Богу, как и любому средневековому человеку.