Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский
Неустойчивый мир в Малой Азии продержался четыре года. В это время полководец Митридата Неоптолем вел новую войну с сарматами на северном побережье Черного моря. У античных авторов эта война всплывает неожиданно, без начала и конца. Кажется, сарматы хотели захватить Крым, но были разбиты. Как бы то ни было, Митридат сразу после окончания конфликта начал переговоры с сарматскими племенами о союзе против римлян. Такие вещи в то время осуществлялись легко, особенно если стороны воевали честно и не запятнали себя предательством и подлостью.
После окончания конфликта с сарматами ничто не мешало Митридату обратиться к малоазийским делам. Армии эллинистических царей стояли друг против друга, готовые нанести удар. Вот-вот должен был грянуть гром.
Игры дипломатов
Точная дата начала боевых действий не известна. Кажется, это произошло в 90 году до н. э. Войну против Митридата начал вифинский царь Никомед IV. Он правил на редкость неэффективно, пользовался римскими кредитами и теперь находился в долгах. В Вифинии распоряжались римские ростовщики. Царь попал в их паутину, как муха. Платить было нечем. Римский посол Маний Аквилий предложил ему сделку: отложить выплату долгов в обмен на агрессию против Понтийского царства. Если нападение будет удачным, прикинул Никомед, он еще и обогатится за счет грабежа.
Царька торопили. Выхода не было, и Никомед двинул свои отряды. Он опустошил Понт вплоть до города Амастрида, причем не встретил никакого сопротивления. Это специально отмечает Аппиан. Митридат, имея войско наготове, тем не менее отступал, дабы получить как можно больше законных поводов для начала войны и заслужить симпатию эллинистического населения Малой Азии.
В это же время он неожиданно приказал казнить брата вифинского царя Никомеда — Сократа, которому дал убежище в Понте. Сам Митридат позднее утверждал, что казнил Сократа по сговору с римлянами. Они, мол, потребовали жизнь царевича в обмен на свое миролюбие по отношению к Митридату. Это похоже на правду. Римляне часто выдвигали одно условие за другим тем правителям, которых желали ослабить, а потом уничтожали ослабленного врага.
Когда Никомед возвратился с большой добычей в Вифинию, Эвпатор направил к Манию Аквилию своего придворного Пелопида с жалобой на неспровоцированную агрессию. Понтийский царь прекрасно знал, что жаждущие войны римляне сами были виновниками вторжения. Но делал вид, что не осведомлен об этом. По его приказу Пелопид напомнил римлянам о дружественных союзах, которые заключали с Римской республикой Митридат V и Митридат VI. Он говорил о том, что понтийцы сделали римлянам много добра, — и особо выделил подавление восстания Аристоника. «За все это, — вещал Пелопид, — римляне лишили базилевса Митридата Эвпатора Фригии и Каппадокии. Хотя Фригия была в свое время куплена у римского полководца за крупную сумму».
Покраснел ли Маний Аквилий при этих словах? Напомним, что Фригию за взятку уступил понтийцам его отец, Маний Аквилий Старший, воевавший в этих местах против Аристоника. Когда Маний-старший вернулся в Рим, его обвинили в получении взятки, но доказать обвинение не смогли. Политик оправдался. А тут какой-то Пелопид вздумал обличать римлянина. Было неприятно.
«Теперь же, — продолжал Пелопид, — вы спокойно допускаете, что Никомед делает набеги на нашу землю вплоть до Амастриды и угоняет добычу. Хотя мой базилевс не слаб и готов к защите, он желал, чтобы вы стали свидетелями несправедливости. Теперь, в соответствии с нашими давними договорами, Митридат просит народ римский защитить Понт от нападения Никомеда. Ведь мы — ваши союзники».
Дипломатические ходы Митридата вызывают восхищение. В них тонкая ирония соседствует безупречностью правовых норм. Такого противника римляне еще не видели. Но они тоже хорошо подготовились к дипломатической игре. В дело были пущены представители Никомеда, которые разразились гневной речью.
«Против нашего царя Никомеда Митридат замышлял уже давно. Поэтому посылал в Вифинию его брата Сократа с войском. Заметим, что Никомед посажен на трон римлянами. Следовательно, действия Митридата были направлены не против Вифинии, а против Рима. Теперь о другом. Римлянами давно уже издан приказ: царям Азии не ходить в Европу. Но Митридат вопреки этому приказу подчинил себе Херсонес и Боспор. Все это доказательства неповиновения. Взгляните теперь, какие огромные приготовления ведет он к войне. Его послы находятся у фракийцев и скифов. С царем Армении — скрепленный браком союз. К царям Египта и Сирии он тоже отправил посольства, пытаясь склонить их на свою сторону. А флот? У него триста палубных кораблей. Строятся еще другие. За штурманами и кормчими он отправил людей в Египет и Финикию. Зачем ему этот флот? Зачем все эти приготовления? Направлены они совсем не против Никомеда. Против вас, римляне, готовит войну Митридат. А все из-за потерянной Фригии. Его отец купил эту область у одного из ваших полководцев за взятку. Вы признали несправедливость этого приобретения и отняли его. Вот и обида. Он сердит и за Каппадокию, которую вы отдали Ариобарзану. Он боится вашей растущей силы и готов под предлогом войны с нами напасть на вас самих. Проявите мудрость. Обращайте внимание на его дела, а не на слова. Не выдавайте нас — верных друзей Рима — Митридату, который только надел маску дружбы. Митридат в равной степени является врагом и для нас, и для вас».
Пелопид немедля взял ответное слово. Он заявил: если Никомед чем-то недоволен, пусть лучше обратится в римский сенат. «Что же касается теперешних обид, то вот они: земли моего государя Митридата разграблены врагом. Поэтому мы выступаем с предложением к римлянам: либо запретите подобные действия Никомеду, либо выступите вместе с нами на войну против Вифинии. Поддержите Митридата как несправедливо обиженного!»
Римские военачальники, пишет Аппиан, давно решили оказать помощь Никомеду и «только из притворства слушали все эти прения». Однако дипломатические демарши Митридата и блестящие речи Пелопида привели их в смущение. Аквилий и его соратники колебались. Наконец они все же придумали хитроумный ответ в духе римской казуистики.
«Мы бы не хотели, — сказал Аквилий, — чтобы Митридат потерпел что-либо неприятное от Никомеда. Но мы не потерпим, чтобы против Никомеда была начата война. Не в наших интересах, чтобы Никомед потерпел ущерб».
Пелопида увели с этого совещания под конвоем, а затем выслали в Понт. Римляне, как сильная сторона, сами устанавливали правила
