История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

При тех же сельджуках роль племени постоянно снижалась в пользу обычной структуры организации мусульманского общества. В этом случае одна часть армии формировалась из наёмных солдат на постоянной оплате, будь то мамлюки или гулямы. Другая содержалась за счёт предоставления владений в икта. Те кочевники, кто оказывался вне этой системы, переходили в статус податного сословия, они должны были платить налоги. «Нёсшие сначала лишь военную повинность, кочевники в дальнейшем стали приравниваться к обычным подданным (райиат). Отсюда возникло право государства и верховного султана на обложение номадов регулярными налогами за пользование пастбищами и водными источниками»[767]. Перевод обычных кочевников в состав райатов снижал их социальный статус, что часто вызывало конфликт интересов между племенем и государством.

Если государство было сильным, оно подавляло племена, несмотря даже на родственные отношения между ними и правящей элитой. «Замена кочевых ополчений мамлюкской гвардией и постоянной армией, которая получала жалованье и доходы с икта, была лишь одной из причин отчуждения, возникших между большинством кочевников и правящей династией»[768]. Остальные кочевники платили налоги и оказывались на периферии общественной жизни в государстве. В то же время в монгольских государствах «тысячи», из которых впоследствии образовались новые племена, изначально были сформированы как военные подразделения. Данная практика была сохранена. В отличие от времён сельджуков и истории других мусульманских государств, в том числе созданных кочевниками, «монгольские тысячи» трансформировались в отдельное военное сословие, которое стояло над теми, кто платил налоги, — райатами. Это было важной частью монгольской традиции.

Соответственно, разгром государства Тимуридов сопровождался не только гибелью правящей династии потомков Тимура, но также и вытеснением связанного с ней военного сословия, известного как чагатаи. Узбеки и моголы стремились заменить собой чагатаев в социальной структуре тимуридских государств и приобрести право эксплуатации местного податного населения, райатов. «Шейбани-хан, приведя свой народ в Мавераннахр, должен был поселить его на новых местах, и кочевники-победители, естественно, стремились занять лучшие места, ни в коей мере не считаясь с интересами местного коренного населения»[769]. Очевидно, что приобретение нового статуса привилегированного военного сословия на богатых среднеазиатских землях выглядело весьма привлекательным для выходцев из степей Дешт-и-Кипчака и Моголистана.

Несомненно, что связанные с этим перспективы вызвали колоссальный приток людей из числа моголов и узбеков в Среднюю Азию. Сначала они шли на службу за оплату во враждующих тимуридских государствах. Затем по мере ослабления Тимуридов и появления политической программы захвата их владений они присоединялись к борьбе за гегемонию в данном регионе. «Достояние джагатайских эмиров Шейбани-хан отдал своим бахадурам»[770]. И это же обстоятельство привело к оттоку из Средней Азии большого числа чагатаев, как представителей потерпевшего поражение бывшего военного сословия Тимуридов.

Например, Бабур после своего прибытия в Кабул описывал ситуацию следующим образом: «Так как из Самарканда, Хисара и Кундуза пришло в область Кабула множество людей и народа, то мы приняли такое решение: Кабул, незначительная область, подвластная мечу, а не перу, для всего этого народа денег добыть нельзя. Дадим семьям этих людей немного хлеба, а воины пусть идут на добычу»[771]. Нельзя не отметить, что ожесточённая многолетняя борьба на территории тимуридских государств, предшествовавшая бегству множества чагатаев и примкнувших к ним моголов из Средней Азии, превратила всю эту массу изгнанников во внушительную силу. Во многом именно это предопределило их последующие военные успехи в Индии, которые в итоге привели к созданию империи Великих Моголов.

Тем временем приход в Ферганскую долину могольских ханов вместе с Бабуром означал, что они стремились перехватить инициативу у Мухаммеда-Шейбани и вступить с ним в борьбу за богатое тимуридское наследство. Но в этой борьбе моголы потерпели поражение в битве при Ахси. После поражения победитель позволил обоим могольским ханам уехать в Моголистан, где младший из них Султан Ахмад-хан скончался в 1504 году. При этом Мухаммед-Шейбани оставил у себя на службе большую часть их воинов[772]. Однако статус моголов в армии победителей был резко понижен. Фазлаллах Рузбехан Исфахани при своём описании армии Мухаммеда-Шейбани во время похода против казахов писал: «…небоевая часть его войска, состоящего из монголов и джагатайцев»[773]. В данном случае речь шла о моголах и чагатаях, оказавшихся на службе у узбеков, но занимавших в армии подчинённое и явно не слишком престижное положение. «В войске никто кроме чистых узбеков, род которых не смешан с монгольским или чагатайским»[774]. Для современников разница между выходцами из данных групп племён, а также занимаемый ими статус в армии были вполне очевидны. Исфахани в своём произведении передал нам оценку ситуации со слов его собеседников из числа узбеков Мухаммеда-Шейбани.

Практически сразу после поражения моголов у Ахси Султан Мухаммад-султан, сын могольского хана Султан Махмуда, который был наместником Ташкента, покинул город и также направился в Моголистан[775]. Очевидно, что он не рассчитывал самостоятельно удержаться в этом городе. Соответственно, Ташкент перешёл под контроль Шибанидов. В мае 1507 года Мухаммед-Шейбани практически без сопротивления занял Герат, тем самым ликвидировав последние остатки государства Тимура. Затем он присоединил к своим владениям Мешхед, Астрабад и Кандагар[776].

Таким образом, Шибаниды под руководством Мухаммеда-Шейбани, выходцы из бывшего левого крыла улуса Джучи, смогли сравнительно быстро захватить практически все владения Тимуридов. Те племена из Дешт-и-Кипчака, которые поддержали их в процессе данного завоевания, образовали на территории Средней Азии новое военное сословие, вытеснив из данного региона чагатаев. Шибаниды и лояльные им племена распределились по Средней Азии, заняв пригодные для кочевания места около крупных оазисов с оседлым населением. Прежде здесь располагались племена сначала улуса Чагатая, а затем и государства Тимура. «Каждая из областей тимуридского государства была отдана в юрт того или иного узбекского племени (Термез, например, составил юрт племени кунград, Кундуз — катаган, Шибриган с Меймене — минг)»[777]. Меж тем узбекское завоевание ничего не изменило в жизни обычного податного населения Средней Азии. Вместо одних кочевых племён в состав привилегированного военного сословия вошли представители других.

Надо отметить, что в связи с успешными завоевательными походами Мухаммеда-Шейбани в Средней Азии произошёл значительный отток кочевого населения, как из Дешт-и-Кипчака, так и из Моголистана. При этом на службу к Шибанидам уходили представители тех племён, которые ранее входили в состав государства, возглавляемого потомками Джанибека и Гирея. В Средней Азии их привлекали огромные возможности как от военной добычи в процессе раздела тимуридского наследства, так и от предоставления им в