Dux bellorum: средневековый правитель в бою - Камиль Фуркатович Ерназаров
Однако такая модель поведения, когда монарх не участвует в войне, но командует боевыми действиями на расстоянии, после смерти Карла V исчезает. Это позволяет говорить о вынужденном характере подобного поведения, которое могло встречать непонимание со стороны современников и требовало объяснения.
Французский король Карл V (1364–1380) был одним из самых ярких примеров «невоюющего» монарха в Западной Европе в позднее Средневековье. Дело не только в том, что он лично не участвовал в сражениях. Средневековые правители часто руководили военной кампанией, не вступая в схватку с противником на поле боя. При этом они все еще оставались главными действующими лицами на войне — говоря о возглавляемом монархом войске, хроники сообщали о его личном приближении к вражескому городу или встрече с неприятелем на поле боя. Именно его заслугой считали победы, он получал всю воинскую славу. В то же время в источниках можно обнаружить достаточно регулярные примеры одобрения ситуаций, в которых правитель оставался в стороне от сражения в силу опасности или болезни[5]. Конечно, эти причины не являлись абсолютным препятствием для участия в бою: многие правители отправлялись в битву, несмотря на подобные «ограничения», что нередко заслуживало похвалы современников. Некоторые современники французского монарха участвовали в походах и даже лично сражались в битвах, несмотря на то, что состояние здоровья у них было гораздо хуже, чем у Карла V[6]. Такие факты заставляют критически относиться к попыткам объяснить отказ короля от участия в войнах его болезнью, как это делает, например, Кристина де Пизан.
Карл V был болезненным человеком, что крайне ограничивало возможность его участия в боевых действиях[7]. Безусловно, избегать сражения он мог и памятуя о пленении своего отца Иоанна II в битве при Пуатье в 1356 г., которое привело к тяжелейшему военному и политическому кризису. К тому же наследник престола — будущий Карл VI — родился только в 1368 г. (первый сын, Жан Французский, родился в 1366 г., но прожил всего полгода). Однако король не только не участвовал в сражениях, но и оставался в стороне от командования войском: как пишет Кристина де Пизан — «[он] почти никогда не покидал своего богатого дворца»[8]. Парадокс, связанный с фигурой Карла V, заключается в том, что практически все его правление — как и вся жизнь — прошли на фоне большой и крайне напряженной войны с англичанами. После мира в Бретиньи в 1360 г. продолжались конфликты в Нормандии и Пикардии с Карлом Злым, шла война за бретонское наследство, а в период 1364–1369 гг. проходила борьба с «компаниями» — оставшимися без нанимателей военными отрядами. В этих конфликтах Карл V добился больших успехов, но в памяти потомков и историков остался не как воин, а как покровитель ученых, знаток и ценитель литературы и искусств, мудрый правитель, действовавший не силой, а умом[9]. Воспринимали ли в таком случае современники своего короля как воителя?
Источники предоставляют большой объем материала для изучения этого вопроса, поскольку, как отмечалось выше, войны с англичанами и их союзниками продолжались на протяжении практически всего правления Карла V. В первую очередь это, очевидно, источники нарративного характера — хроники и «истории», которые зачастую непосредственно отражают мнения и оценки действий короля со стороны современников. Изучая их, можно установить воззрения авторов о подобающей правителю манере ведения войны и соответствии Карла V этой модели. Также можно выяснить, что думали писатели и придворные о возможном отклонении короля от ожидаемого от него поведения. Идеальный образ монарха можно найти в современных ему работах, в которых исследуются функции и обязанности правителя, например, в трактате «Сон садовника» (Le Songe du Vergier) Эврара де Тремогона. А жившая в конце правления Карла V Кристина де Пизан изучает, в какой степени реальная жизнь этого короля соответствовала идеальным представлениям о монарха[10].
Немаловажно понять, стал ли Карл V примером для окружения и потомков или его «невоинственность» оказалась исключением, выбивающимся из общей тенденции. Это позволит выяснить, проходил ли масштабный пересмотр представлений о роли и функциях правителя на войне или же прецедент французского короля стал неким отклонением от «нормы», вызванным внутриполитическими причинами. Предваряя анализ источников, следует указать на два важных фактора, раскрывающих сущность политического устройства общества и распространенных в нем представлений о войне во второй половине XIV в. Это следует сделать хотя бы для того, чтобы определить ту норму, тот идеальный образ правителя, о которых шла речь выше. В современной историографии XIV–XV вв. в истории Франции рассматриваются как период модернизации общества и становления «государства нового типа»[11]. Именно Франция, где наиболее полно в Западной Европе проявились тенденции к централизации власти, часто становится полем для поиска перехода общества к модерной системе. Эволюция от образа правителя-воина, правителя-рыцаря к «правителю-главнокомандующему», который добивается побед, не выходя из дворца, укладывается в модель таких перемен. Действительно, в XIV в. усиливается интерес к обязанностям и функциям короля: появляются трактаты, где изучается, в частности, роль правителя во время войны. Их авторы формулируют идеи о том, что монарху не следует лично участвовать в сражениях и походах, чтобы не рисковать благополучием всего королевства. Правитель может управлять ходом боевых действий, не участвуя в них[12].
В то же время в XIV в. принимает законченный вид система представлений, связанных с понятиями рыцарства и рыцарственности как набора качеств, которыми должен обладать воин. Это уже не просто вооруженный всадник, но человек, обладающий определенным набором рыцарских качеств — смелостью, щедростью, верностью, куртуазностью[13]. В некоторой степени воинские качества могли отходить на второй план при описании рыцаря (можно проявлять смелость, не участвуя в сражении), хотя полностью они никогда не исчезают, по крайней мере, в изучаемый период. Обладатели таких качеств становятся членами единой группы, объединенной определенным набором ценностей. Рыцарем может быть и король, и крупный магнат, и небогатый дворянин. Распространение идеологии рыцарства способствовало укреплению связей между королями, принцами и аристократией. Чтобы вести за собой войско и управлять администрацией королевства (которая состояла из тех же воинов-наместников) монарху следовало стать рыцарем. Отказ от такой модели поведения был чреват конфликтом со «вторым сословием»[14].
Таким образом, когда Карл V руководил военными действиями «из дворца» у него, как
