Чувашские мифы. От озера Аль и праздника Сурхури до бога зла Шуйттана и хана волков - Алексей Александров

Есть еще несколько чрезвычайно важных имен из XIX в., которые стоит знать. В. Сбоев собрал обширный и достаточно полный пантеон божеств и духов, упомянув почти всех, что известны современной науке. К тому же его монография рассматривает данные о чувашской мифологии в сравнительно-историческом ключе. Он одним из первых показал трансформации чувашских обрядов и их адаптацию под реалии нового времени.

Еще одним невероятным исследователем был В. Магницкий. Он занимался изучением и обрядов, и мифологии, и происхождения названий чувашских божеств и духов. Он же дал полноценные характеристики различным персонажам чувашской демонологии.

Наибольшего расцвета сбор этнографической информации достиг после открытия Симбирской чувашской школы в 1868 г. Преподаватели и ученики отправлялись в свои родные селения, в места компактного проживания чувашского народа и вели кропотливую этнографическую работу. Поскольку большинство из них были носителями живой традиции, то и детализации, и правдивости существенно прибавилось.

Чувашка. Мордва. Черемиска. Хромолитография К. Фиале. Санкт-Петербург, 1862 г.

The Library of Congress

Например, уже в конце XIX в. священник А. Рекеев понял, что тексты, записанные со слов носителей традиции, должны редактироваться минимально. Он считал, что это необходимо для большей достоверности. Рекеев первым начал уверенно говорить о монотеистичности чувашской традиционной религии, подвергая весьма жесткой критике тех, кто высказывался в русле «чувашского многобожия». Первым предпринял он и попытку систематизировать моления, совершаемые в течение года, расписав порядок действий, распределение обязанностей и т. д.

Еще один исследователь, о котором хотелось бы здесь сказать, – это Н. Ашмарин. Он начал собирать весь чувашский языковой материал и составил 17-томный «Словарь чувашского языка». В нем приведен не только список слов, но и все их значения, использования в контексте и, конечно, толкования. Таким образом, Н. Ашмарин и его помощники зафиксировали невероятное количество названий духов и божеств, обрядов и ритуалов. Его наследие по сей день активно используется в научных трудах.

Этнографическая работа не прекращалась и в ХХ в., но этот период отличался жесткой цензурой, а потому многие сведения, особенно касающиеся религиозных и мифологических представлений, не доходили до масс. Однако ближе к концу столетия этнографическая работа и научные детальные исследования фольклора возобновились. Продолжаются они и сегодня.

Деятелей и исследователей, способствовавших изучению чувашской мифологии, действительно очень много. Мы не упомянули всех, но выражаем огромную благодарность за их труды и оставленное ими наследие.

Эта книга отлично подойдет для тех, кто находится в поисках чего-то нового, интересного и увлекательного. Мы рекомендуем ее для ознакомительного чтения. Несмотря на то что все материалы опираются на научные источники, сама книга написана легко и в меру популярно, благодаря чему она поможет читателю посмотреть на мир глазами чувашей.

Здесь мы не стали указывать всех известных духов чувашской мифологии. Их наименований множество, а вот описаний почти нет. Это связано с тем, что, во-первых, многие потусторонние силы табуировались самим народом. О них предпочитали не говорить, их старались не упоминать. Часто память о них сохранялась в виде бранных слов или в составе устойчивых выражений. Во-вторых, сыграло роль и наложение различных традиций друг на друга, что привело к потере исконных значений. К тому же исследования последнего времени показывают, что одни и те же духи и божества у различных этногеографических групп чувашей могли именоваться по-разному. Например, у одного только Турă есть невероятное количество эпитетов, которые ранними исследователями воспринимались как названия отдельных богов. То же применимо и к существам более низкого ранга.

В этой книге мы собрали самых интересных, колоритных персонажей. О каких-то из них вы, возможно, слышали, другие же способны удивить даже самого искушенного читателя. Также мы постарались учесть все варианты различных известных мифов, касающиеся одного и того же персонажа чувашской мифологии, сделав выжимку наиболее интересных фрагментов из аутентичных текстов.

Всего в книге 9 глав, которые помогут проследить процессы от момента сотворения мира до его грядущего конца. Обратитесь к глоссарию, чтобы верно прочитать чувашские слова. Там же вы найдете значения основных терминов. Список уже опубликованной научной литературы позволит еще больше углубить знания в области чувашской мифологии.

Глава 1. Хаос и первые элементалы

Когда-то, говорят, ничего вообще не существовало. Все, что мы сейчас знаем, не имело формы, оно крутилось-вертелось, бурлило-бушевало, не было ни Верхнего, ни нашего Среднего, ни Того самого (Потустороннего) мира. В огромном, необъятном пространстве обитали всего две силы – Аçа и Ама. В переводе с современного чувашского языка это значило бы «самец» и «самка», но мы должны понимать, что здесь заложены более глубокие смыслы – понятия праотца и праматери всего сущего.

В этой огромной пустоте именно соединение двух начал, двух первопредков привело к созданию нашей Вселенной – Тĕнче-тĕмен. Само слово «Тĕнче» заимствовано чувашами еще в далекую древнетюркскую эпоху из арабского или персидского языка. Однако все это – творение Аçа и Ама.

Ама – великая праматерь, огромная женская сила, рождающая все. В поздних мифах ее начинают ассоциировать с самой землей. Генетически она связана с общетюркской богиней Умай, но у чувашей представляется первородной, вечно существующей силой, то есть она нечто большее, чем просто богиня. Все порожденное ею полезно и свято для нас. В молениях к ней обращаются с благодарностью и огромной любовью. Со временем ее древнейший образ культивировался, она стала считаться матерью всех других матерей, числа которым уже и нет.

Аçа – великий прародитель, первопредок всего сущего, супруг Ама. Он представляет собой первородное мужское начало и, разумеется, ассоциируется с небом. Со временем его цельный образ немного деградировал и часть его функционала перешла к Турă, а сам Аçа обрел второстепенное положение божества грома и молний. Однако в древних пластах мифов он выступает как высшая мужская сила, при помощи грома и молний вершившая свою волю. Сегодня чуваши называют гром Аслати («старший отец», «дедушка по отцовской линии») или Мăнаçи («большой отец»).

Чувашские мифы не говорят нам о том, что Аçа и Ама породили верховного бога Турă. Эти силы скорее стали создателями того, из чего впоследствии все зародилось. Вероятно, именно Ама и Аçа легли в основу представлений о Турă амăшĕ (матери Турă) и Турă ашшĕ (отце Турă). Точно можно сказать, что на фундаменте, заложенном теми силами, возникло все, что нам теперь известно. Прежде чем мы к этому перейдем, стоит узнать о силах, что легли в основу нашего мира и, собственно, нас самих.

Элементальный хаос

Союз Аçа и Ама породил зачатки несистематизированного, или хаотичного, мира. На данном этапе мы можем уверенно говорить о существовании «верха» и «низа» – какого-то первоначального неба и какой-то первоначальной земли. Чуваши считают, что твердое небо огибало плоскую землю, словно огромная дуга, но они находились очень близко друг к другу. Можно сказать даже, что они не были разделены. В этом огромном хаосе не имелось привычного нам порядка, однако своя элементарная система присутствовала.

Говорят, что все в то время покрывал первородный океан – Талай. Это название встречается, помимо чувашского, в тюркских и монгольских языках далекого Алтая. Как и в чувашском, у них оно обозначает «великое», «вселенское», «море», «океан». Учитывая, что воды – Шыв – Всемирного потопа чуваши также именуют Талай, вероятно, под этим названием подразумевается полностью покрывающая сушу вода.

Конца и края не имел тот океан. На его поверхности не было ни одного острова, а в водах – никакой жизни. Над бурлящими водами океана Талай бушевала еще одна стихия, Çил – ветер. Ужасные вихри кружили и могли сокрушить все на своем пути. Они заполняли расстояние между небом и землей и, говорят, обладали невероятной силой.

Под огромной толщей вод океана Талай скрывалась некая сжиженная субстанция, первородная форма земли – Çĕр, похожая не на твердь, а на кашицу. По плотности ее можно было бы сравнить, наверное, с закваской, которая возникает из прокисшего молока. Этот особый слой мира выступал своего рода фундаментом. Притом, очевидно, чем дальше был он от воды, тем становился