ТАЙНЫ ФАЛЬСИФИКАЦИИ - Владимир Петрович Козлов

В заключение Елизавета Петровна заклинала, чтобы «вся русская нация от первого до последнего человека исполнила сию нашу последнюю волю и чтобы все, в случае надобности, поддержали и защищали Елизавету, мою единственную дочь и единственную наследницу Российской империи»12

Таким образом, перед Екатериной II и будущими историками ее царствования оказалось три последовательно связанных друг с другом документа Все они были объединены общей концепцией порядка престолонаследия, заключительным аккордом в которой становилась воля Елизаветы Петровны передать русский престол своей законной дочери от тайного брака с Разумовским Иначе говоря, «завещания» утверждали линию прямых потомков Петра I в порядке наследования русского трона и, с одной стороны показывали незаконность передачи императорской короны Екатерине II, а с другой – пресекали претензии на русский престол потомков брата Петра I – Ивана Алексеевича (некоторые из них в результате дворцовых интриг сумели побывать на троне после смерти Петра I и до воцарения Елизаветы Петровны)

Письмо «принцессы Володомирской» из Рагузы 24 августа 1774 г. (подписано «Елизавета»).

Екатерине II незадолго до этого с большим трудом удалось подавить восстание Е И Пугачева, который объявил себя сыном Петра II – Петром III Теперь появилась еще одна претендентка на императорский титул – опять прямой потомок по линии Петра I Будь «завещания» подлинными, они бы внесли известную ясность в запутанный вопрос о престолонаследии, и все права Екатерины II теряли какую-либо законность

Однако подлог был явным. Сын герцога Голштинского Петр Федорович (Петр III) являлся по матери родным внуком Петра I, и его воцарение после смерти Елизаветы Петровны не вызывало сомнений с точки зрения и происхождения, и воли покойной императрицы, и завещания Екатерины I Правда, по «Завещанию» Петра I, фигурировавшему в бумагах самозванки, Петр III не мог стать императором, ибо по бабке он был двоюродным внуком Карла XII и поэтому являлся наследником шведского престола до «Завещания» Петра I не существовало. Так две подделки, встретившись, разоблачали друг друга.

«Завещаниям» Петра I и Елизаветы Петровны, обнаруженным в бумагах «принцессы Володомирской», была суждена недолгая жизнь Оказавшись в ее следственном деле, они были исключены из общественного оборота вплоть до 1867 г., когда публицист В Н Панин впервые опубликовал их вместе с другими материалами следственного дела Из него стали известны все похождения загадочной авантюристки и ее печальный конец в Петропавловской крепости 4 декабря 1775 г. С тех пор эти подложные завещания в исторической и художественной литературе фигурируют лишь как дополнение, некий литературный фон в рассказе о бурной жизни и авантюрных планах таинственной женщины XVIII столетия.

Тем не менее повествование о подделках, оказавшихся в руках «принцессы Володомирской», было бы неполным, если бы мы не остановились на обстоятельствах, связанных с возникновением «завещаний» и их политической ролью, выходившей за рамки чисто династического вопроса, что волновало Екатерину II.

Отчаянно защищая свою жизнь во время следствия, самозванка, касаясь «завещаний», в одном из писем императрице показала, что из-за опасения интриг «сожгла все присланные ко мне подлинные бумаги, сняв с важнейших копии»13. Эти копии, продолжала подследственная, она «списала, чтобы со временем переслать их к графу Орлову, с тем, чтобы он представил их императрице». Иначе говоря, «принцесса Володомирская» как бы подтверждала подлинность «завещаний», но одновременно успокаивала Екатерину II: оригиналы она самолично сожгла, копии же не только не собиралась использовать против соперницы, но сама торопилась доставить их ей.

Трон Елизаветы Петровны и заметки Екатерины II о «последних мыслях» Елизаветы Петровны о престолонаследии после ее смерти.

На следствии самозванка вскоре была вынуждена сделать еще одно признание. Когда Голицын показал ей «завещания», она сообщила: «Это те самые документы, что были присланы ко мне при анонимном письме из Венеции 8 июля 1774 г.» В дальнейших своих показаниях «принцесса Володомирская» упорно говорила, что автор «завещаний» ей неизвестен. «Если бы меня не подвергли аресту в Ливорно, – говорила она, – мне, при многочисленных моих связях, давно бы удалось узнать, кто сочинил все эти духовные завещания, манифесты и другие присланные ко мне при анонимном письме бумаги»14. Несмотря на грубый нажим, самое большее, что решалась сообщать следствию арестантка, это то, что в авторстве она подозревает то Версальский кабинет, то турецкий Диван, то лиц из России.

Сокрытие авторства для самозванки означало доказательство ее невиновности. На следствии она представляла себя человеком, случайно оказавшимся орудием интриги неизвестных людей. По ее словам, только ознакомившись с присланными при анонимном письме «завещаниями», она, до этого ничего не зная о своем происхождении, поверила в то, что могла быть действительно дочерью Елизаветы Петровны, но, понимая, сколь это опасно для нее лично и неприятно Екатерине II, предпочитала молчать.

И все же следствию в конце концов удалось вырвать у нее важнейшее признание, проливающее свет на то, кто был в действительности главной пружиной интриги. «Принцесса Володомирская» рассказала о своей встрече с главой польской эмиграции во Франции Карлом Радзивиллом. Она сообщила: он «намекнул, что я могу быть весьма полезною для Польши, так как ему от сопровождающих его французских офицеров положительно известно, что я законная дочь покойной русской императрицы Елизаветы Петровны, имею неотъемлемое право на русскую корону, и если достигну престола, то в награждение за содействие, которое при этом случае окажут мне поляки, должна буду возвратить Польше Белоруссию и заставить Пруссию и Австрию восстановить Польшу в пределах 1772 г.»15 Встреча произошла в начале 1774 г., и с тех пор направляющая рука Радзивилла неизменно сопровождала самозванку. Постепенно легенда усложнялась: сначала появилась «принцесса Володомирская», затем она превратилась в дочь Елизаветы Петровны, наконец, было объявлено, что ее родной брат по отцу – Разумовский – под именем Пугачева поднял восстание для возведения законной претендентки на русский престол.

Политическая интрига, задуманная Радзивиллом, требовала и документального обоснования. Так появились «завещания» Петра I и Елизаветы Петровны, обосновавшие законность притязаний самозванки. Сейчас невозможно определить их автора; скорее всего, это был плод коллективного творчества польской эми-грации выступавшей за восстановление разделенной Польши, но возможно, что в какой-то степени к составлению «завещаний» мог быть причастен и Голштинский двор, и кто-то в России, заинтересованный в возведении на русский трон представителей этой династии. Именно им могла принадлежать идея составления «Завещания» Петра I. В уже упоминавшихся ранее извлечениях из записок Бассевича помимо известия о фразе «Отдайте все…» имелось и еще