Ловцы времени. Археологические открытия от Трои до современности - Эрик Х. Клайн

Сияли сквозь руины;

<..>

Среди твердынь, сровнявшихся с землею.

Кровавый цирк стоит еще доныне![18]

Благодаря поэме Байрона и произведениям других писателей Колизей стал одной из главных туристических достопримечательностей, особенно для ночных экскурсий, и остается таковым и сегодня (хотя теперь его больше не открывают по ночам[19]). Однако даже просмотр «Гладиатора» с Расселом Кроу не позволит нам по-настоящему представить себе, каково это было в реальности – ведь фильм не может передать все пять чувств.

Представьте, какие запахи наполняли амфитеатр: пот, кровь, зловоние пятидесяти тысяч немытых тел, плотно сидящих бок о бок. Почувствуйте на губах пыль, поднимающуюся в воздух от бешеной схватки на арене. Услышьте оглушительный рев толпы, настолько громкий, что невозможно разобрать слова даже человека, стоящего рядом. Ощутите, как ваши руки и ноги плотно прижаты к телам соседей – настолько мало места, что нельзя пошевелиться. Вы стараетесь не обращать внимания на палящее солнце, безжалостно заливающее жаром вашу голову и плечи, несмотря на огромные навесы, натянутые над ареной, чтобы защитить зрителей. И при этом не можете оторвать взгляда от происходящего: гладиаторы, осужденные преступники, дикие звери, привезенные из Африки и дальних земель, сражаются насмерть – один за другим, день за днем, ради вашего развлечения.

Чувства мгновенно накрывают с головой, и вы становитесь частью толпы – кипящего людского моря, сосредоточенного на арене внизу. Стоит лишь на мгновение отвернуться, и вот уже лев бросается на беспомощную зебру, словно появившись из ниоткуда. Но на самом деле с помощью хитроумного механизма, напоминающего современный лифт или грузовой подъемник, зверей поднимают из подземелья на уровень чуть ниже люка, который затем открывается, выпуская их прямо на арену.

Именно так пахло, выглядело, звучало, ощущалось и даже воспринималось на вкус открытие Колизея, устроенное Титом: зрелища длились сто дней подряд. Позже императоры устраивали игры еще дольше: Траян, например, организовал празднества, длившиеся 123 дня, где выступали десять тысяч гладиаторов и бились друг с другом одиннадцать тысяч диких зверей. Однако большую часть таких мероприятий устраивали не императоры, а богатые граждане, стремившиеся к славе и признанию среди соотечественников. Поэтому подобные зрелища проводились еженедельно, а иногда даже ежедневно.

Спор о том, бросали ли христиан на растерзание львам за их веру, ведется до сих пор, но в 1749 году Папа Бенедикт XIV объявил Колизей местом памяти христианских мучеников. До этого его использовали как каменоломню, разбирая обработанные блоки для строительства близлежащих зданий и выковыривая железные скобы, скреплявшие камни, из-за чего значительная часть сооружения была утрачена.

Конечно, Колизей был далеко не единственным амфитеатром в Римской империи. Подобные сооружения строили по всей ее территории либо сами римляне, либо местные жители, особенно в I–IV веках н. э. До наших дней сохранилось более двухсот амфитеатров, расположенных в самых разных местах от Албании до Алжира, от Туниса до Турции, а во Франции их обнаружили почти сорок. Даже сегодня мы используем амфитеатры схожей конструкции для крупных спортивных мероприятий, например, стадион «Колизей» в Лос-Анджелесе. Правда, теперь единственные «гладиаторские» сражения там происходят между командами по американскому футболу.

* * *

Национализм, который невозможно представить без гордости за свою страну и ее прошлое, сыграл ключевую роль в огромном внимании к археологии в Риме в период правления короля Виктора Эммануила II и Муссолини, с 1870 по 1940 год. Эта связь заслуживает особого внимания, поскольку, возможно, нигде в мире археология не была так тесно переплетена с национализмом, как в Риме, даже если сравнивать с Афинами, Иерусалимом или Мехико. Археолог Джеймс Пакер однажды отметил, что для фашистов важнейшие памятники прошлого становились инструментами пропаганды – одновременно оправданием и обоснованием их претензий на империю.

Иронично, что интерес к раскопкам обернулся потерями: как Виктор Эммануил II, так и Муссолини инициировали масштабные археологические работы, которые привели к разрушению значительной части города. Огромное число жителей было выселено, предприятия закрыты, от изменений страдали даже церкви.

Кроме того, в спешке археологи сосредоточились исключительно на памятниках времен Юлия Цезаря и расцвета Римской империи во II веке н. э., уничтожив при этом слои, относящиеся к эпохе поздней античности и Средневековью, то есть к периоду после падения Рима. Множество находок просто выбрасывали, а редкие записки и планы, сделанные в процессе раскопок, были утеряны во время Второй мировой войны. Тогда никто не задавался вопросами, которые являются основой современной археологии: кто строил эти здания, кто посещал игры в Колизее, кто молился в древних храмах?

Связь между археологией и национализмом не ограничивается одной Италией. В одном из недавних сборников, посвященных этой теме, говорится, что такой феномен затронул практически каждую страну за последние двести лет. Более того, именно становление национализма в Германии, Италии, Дании и других странах привело к тому, что археология превратилась в науку. Появились музеи для хранения артефактов, академические общества для ученых, специализированные журналы для публикации результатов раскопок, университетские кафедры, на которых изучали восстановленную историю своих народов. Так закрепилась идея, которая остается важной и по сей день: прошлое имеет решающее значение для настоящего.

Это особенно заметно сегодня, когда тысячи туристов ежегодно приезжают в Рим, чтобы увидеть памятники, найденные в том числе благодаря так называемой «фашистской археологии». В ответ на вопрос комиков из «Монти Пайтон» о том, что же нам дали римляне, теперь можно смело добавить еще один пункт: развитие туризма.

Однако связь археологии с национализмом имеет и темную сторону. История используется не только для гордости, но и для утверждения превосходства одной нации над другой – именно так было в Германии и Италии до и во время Второй мировой войны. Кроме того, археологические находки нередко становятся инструментом политической борьбы, когда тот или иной народ пытается обосновать свои территориальные претензии ссылками на древность. Яркий пример – конфликт между израильтянами и палестинцами, обе стороны которого опираются на реальные или предполагаемые исторические свидетельства, чтобы подтвердить свое право на землю. К этому вопросу мы еще вернемся, обсуждая раскопки и интерпретацию археологических памятников Масады, проведенные Игаэлем Ядином.

Сегодня археологи сознательно стараются избегать влияния национализма и других идеологических факторов. Но сделать это не всегда возможно, ведь мы остаемся людьми, даже если копаем землю вдали от своей родины.

Копай Глубже, Часть 2

Откуда вы знаете, как копать?

Теперь у нас есть еще одна возможность потратить немного времени, чтобы углубиться в то, как именно работают археологи. В данном конкретном случае мы