Три века колониальной Америки: О типологии феодализма в Западном полушарии - Борис Николаевич Комиссаров

Однако большая часть сервентов, по мнению Н. Н. Болховитинова до 67%, по окончании срока кабалы оказывалась без земли, без какой-либо специальности, имея в лучшем случае небольшую сумму денег, при условии, если хозяин был совестливым человеком.[540] Если в Англии определенная часть пауперов периода первоначального накопления капитала поглощалась мануфактурой, то в Америке эта форма зарождающегося промышленного производства не получила широкого распространения, исключая, может быть, определенную часть Новой Англии. Посетивший ту же самую Вирджинию накануне революции английский путешественник А. Барнаби свидетельствует, «что мануфактуры здесь крайне незначительны, примитивны… малолюдны и нет ничего, что бы заслуживало внимания».[541] Лишь незначительная часть освободившихся сервентов становилась ремесленниками, мелкими торговцами, моряками или наемными рабочими. Подавляющее их большинство вновь шло в феодальную кабалу к лендлордам, становилась арендаторами, несущими феодальные повинности. Ведь участок земли, вплоть до революции, почти во всех колониях давался на условиях уплаты квит-ренты. Об этом свидетельствует и рост доходов от квит-ренты лендлордов и собственников колоний. Лорд Ферфакс в 1721 г. получил 100 фунтов дохода лишь от земельной ренты, а в 1768 г. — 4 тыс. фунтов, Пенн в 1732 г. — 500 фунтов, а в 1774 г. — 10 тыс. в год. Конечно, рента увеличивалась, улучшались и методы ее взымания, но увеличивалось и количество феодально-зависимых арендаторов.

«Черное рабство» в южных колониях. Наряду с использованием труда сервентов в первой половине XVIII в. идет и нарастающий ввоз чернокожих рабов из Африки. Работорговля, ставшая мощным источником первоначального накопления капитала как в Англии, так и в Америке, значительно укрепила крупное и среднее землевладение в южных колониях. В ряде случаев, как, например, в Южной Каролине, труд негритянских невольников почти вытеснил труд сервентов в производстве риса. Но, как правило, в большинстве южных колоний сочетался труд сервентов и рабов. А в Джорджии, основанной в 1732 г., собственники, стремясь возродить мелкое землевладение, вообще запретили рабство негров, и его не существовало здесь, по крайней мере, официально вплоть до 1752 г. Но обычно в хозяйствах южных плантаций сочеталась эксплуатация сервентов и негров. Причем по мере увеличения ввоза рабов из-за океана они начинают вытеснять сервентов на плантациях. Однако расцвет американского плантационного рабства впереди, и связан он в основном с производством хлопка и сахарного тростника в послереволюционную эпоху.

Как известно, первые негры попали в Вирджинию в 1619 г., когда голландцы обменяли партию рабов в Джеймстауне на продукты питания и воду. Но юридически пожизненное рабство негров как одной из основных производительных сил табачных и рисовых плантаций начало оформляться лишь на рубеже веков. На начальном этапе создания колоний их было очень немного, и по своему положению они были более сервентами, получая иногда даже земельные наделы. Существуют данные, согласно которым свободные негры могли иметь даже белых сервентов, что, впрочем, было редкостью.[542] С. Н. Бурин, детально исследовавший вопрос о черном рабстве в колониальной Америке, отмечает, что на первом этапе заселения «положение негров в южных колониях мало чем отличалось от положения белых переселенцев и, безусловно, было лучше положения индейцев, которым в те годы была уготована участь, позднее постигшая негров».[543]

Складывание в южных колониях крупного поместного землевладения, ориентированного на производство сырья и продуктов питания, нехватка рабочей силы в колониях в корне изменяют положение негров. С конца XVII – начала XVIII в. идет процесс превращения их в потомственных рабов. В его основе лежит не природный расизм белого человека, а экономическая выгода. За одну и ту же цену на невольничьем рынке можно было купить сервента на определенный срок или негра на всю жизнь. Особенно усилился ввоз рабов в колонии после того как а. 1713 г. англичане вырвали у испанцев право асьенто. Если накануне в 1710 г. в южных колониях было всего 36 тыс. негров, из них львиная доля приходилась на Вирджинию и Мэриленд (23 тыс. и 8 тыс), то в 1760 г. их уже насчитывалось 400 тыс., а к 1790 г. — 757 тыс. 208 человек. Из них почти 700 тыс. были рабами Ежегодно с 1700 г. по 1770 г. в колонии ввозилось не менее 5 тыс. рабов.[544]

Большей частью рабы использовались на крупных плантациях табака, риса, индиго, где их труд был более производителен. На небольших земельных наделах Новой Англии он не получил распространения в силу малопродуктивности и холодного для рабов климата. Однако это не помешало именно купцам Массачусетса организовать широкую работорговлю.

Практически каждая колония имела собственное законодательство о рабах.[545] Неграм запрещалось собираться толпами и даже группами в 5–7 человек, покидать самовольно плантации, отлынивать от работы и портить имущество хозяина. За участие в бунтах полагалась смертная казнь, за порчу имущества или побег — бичевание и членовредительство. Но убивать рабов запрещалось, «если только они не замыслили какого-либо вреда хозяину». В случае, если хозяин забивал раба насмерть, владелец подлежал штрафу, который, как правило, снижался «по объективным обстоятельствам», а то и не взыскивался вовсе. Вместе с тем в первой половине XVIII в. негры еще сохраняли некоторые права: они служили в местной милиции, могли выступать свидетелями в суде, негры пограничья могли владеть оружием, а в Вирджинии, вплоть до 1723 г., негры обладали правом голоса. Но по мере роста числа рабов, усиления значения их труда на плантациях и также роста негритянских восстаний ужесточилось и законодательство о рабах. Вершиной подобного юридического оформления рабства стал Негритянский закон Южной Каролины от 10 мая 1740 г.[546] Раб окончательно превратился в говорящее орудие и собственность своего хозяина, лишался тех немногих свобод, которыми, еще обладал прежде Рабство как система было заложено и юридически и фактически именно в первой половине XVIII в., но оно еще не превратилось в самодовлеющую силу, какой стало в первой половине XIX в. В этот период оно сосуществовало с феодальной эксплуатацией сервентов и порой сдерживалось им. Так, например, в Южной Каролине был принят ряд законов, направленных на сдерживание ввоза рабов путем введения высоких налогов на работорговлю, и поощрялся ввоз сервентов. Конечно, определенную роль играл и страх плантаторов перед восстаниями рабов, ведь к этому времени общее количество негров здесь превышало число белых поселенцев. Но не следует забывать о том, что негры не платили ренту, дающую львиную часть доходов лендлордам. В маноре Гренвиля в Северной Каролине большинство земель обрабатывалось арендаторами и сервентами, в Джорджии рабство долго было запрещено собственниками, которые стремились ввозить сюда сервентов. Несмотря на то, что доля