Текст Достоевского. Историко-филологические разыскания - Петр Александрович Дружинин

Сначала – о романе «Подросток»

3 мая 1874 года писатель получает от Н. А. Некрасова задаток в две тысячи рублей (за первые восемь листов романа из расчета 250 рублей за лист) для «Отечественных записок». В мае же Достоевские перебираются из Петербурга на лето в Старую Руссу, а 7 июня Ф. М. Достоевский из Петербурга выезжает на поезде в Берлин, направляясь на воды в Бад-Эмс, где провел без малого полтора месяца. Из Эмса писатель сообщает 6 июля (24 июня) о работе над «Подростком»:

Аня, работа моя туго продвигается, и я мучусь над планом. Обилие плана – вот главный недостаток. Когда рассмотрел его в целом, то вижу, что в нем соединились 4 романа. <..> Но время еще есть. Авось управлюсь. Главное план, а сама работа легче. Аня, голубчик, главная работа моя, разумеется и во всяком случае, будет осенью[302].

Вернувшись в первых числах августа в Старую Руссу, писатель соглашается на уговоры жены остаться там на зиму, и Достоевские арендуют новую квартиру сроком до 15 мая 1875 года[303]; с 4-го числа продолжается работа над замыслом «Подростка», а в первых числах ноября замысел дошел до той стадии, что писатель уже был готов начать диктовку. Первые три главы романа «Подросток» были надиктованы между 3 и 25 ноября[304]; между 26 ноября и 10 декабря 1874 года Достоевский надиктовывает главы четвертую и пятую и, не позднее 10 декабря, высылает в Петербург пять первых глав романа для «Отечественных записок»[305]. Отвечая пасынку П. А. Исаеву и оправдываясь за молчание в течение месяца, Достоевский пишет: «Я, по складу моих способностей, не могу отрываться от дела, когда усиленно работаю»[306]. Далее активная работа писателя над развитием сюжета романа «Подросток» продолжается.

Теперь – о «Записках из Мертвого дома»

«Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского» (а точнее, В. А. Викторович – составитель хроники за 1873–1874 годы) относит работу Достоевского над четвертым изданием «Записок» к «августу – октябрю» 1874 года.

С этой целью (скорее всего, в октябре) Д. просматривает «Записки из Мертвого дома», решает печатать их по отдельному изданию 1862 г. (т. е. без главы «Товарищи» и с делением книги на две части), тогда же или позднее Д., вычитывая корректуру, вводит подзаголовок «Введение» в первой части и вносит стилистическую правку[307].

Слова Ф. М. Достоевского в письме к П. А. Исаеву от 4 ноября 1874 года о поездке жены в столицу – «Она половины дел не сделала, потому что так случилось, что никак не могла остаться лишний день в Петербурге» – комментируются следующим образом: «Очевидно, Анна Григорьевна привезла в Петербург выправленные Д-м „Записки из Мертвого дома“ и занималась делами по изданию их»[308]. 28 ноября датировано письмо Б. Б. Полякова к А. Г. Достоевской относительно работ Пантелеевых, в котором говорится о новостях от типографщика: «Он считает за Вами за бумагу еще до 80 р. „Записки из Мертвого дома“ печатаются и будут готовы не ранее 15 дек<абря>»[309]. «Ноября середина – декабря начало: Д. с женой держат корректуры нового издания „Записок из Мертвого Дома“»[310]. Когда А. Г. Достоевская едет в Петербург в том числе по вопросам издания, в своем письме к ней от 17 декабря писатель «предчувствует, что с Пантелеевыми (владельцами типографии, где печатались в то время „Записки из Мертвого дома“) выйдут неприятности»[311]. 19 декабря 1874 года «опубликовано объявление о том, что отпечатано и 21 декабря поступит в продажу четвертое издание „Записок из Мертвого Дома“ <..> Тираж издания составил 2000 экземпляров»[312].

То есть параллельно шли два литературно-издательских процесса, и по стечению обстоятельств наиболее горячая их пора выпала на ноябрь: с одной стороны, именно к этому времени должны были пойти корректуры «Записок из Мертвого дома», и, с другой, тогда же начинается непосредственная работа над первыми пятью главами «Подростка», которые диктовались писателем Анне Григорьевне и ею затем перебеливались. Ни одну из работ нельзя было отложить: срочность с подачей первых глав «Подростка» объясняется тем, что Ф. М. Достоевский еще 20 октября в письме Н. А. Некрасову дал обещание: «Работу же пришлю (или привезу) ни в каком случае не позже 10-го декабря»[313]. Корректуры же «Записок из Мертвого дома» тоже не терпели никаких отлагательств, потому что типография не могла держать набор в формах без дела (это бы тормозило очередные работы в силу необходимости свободного шрифта).

Конечно, история 1866 года и обстоятельства знакомства писателя с А. Г. Сниткиной позволяют сказать, что в биографии писателя бывали и более сложные моменты, однако и ноябрь 1874 года кажется нам достаточно непростым. Собственно, полиграфическая история четвертого издания «Записок из Мертвого дома» – явное тому доказательство.

Впрочем, ничего особенно любопытного в издании «1875» исследователями ранее не отмечалось. Четвертое издание стало последним авторским, и на этом основании его текст вошел в качестве дефинитивного в ряд собраний сочинений (в том числе и академическое). Единственное, что оговаривает последнее собрание сочинений относительно этого издания: «Известен экземпляр с титульным листом без указания порядкового номера издания и с иной виньеткой» – и дана ссылка на интернет-ресурс, где выложен pdf-файл экземпляра[314].

И здесь мы подступаемся к описанию особенностей источника «1875», которые удалось зафиксировать путем изучения de visu значительного количества экземпляров издания в государственных и частных собраниях. Действительно, существует два варианта, отличных титульными листами обеих частей: на одном имеется указание «Издание четвертое», а на другом его нет. Сразу скажем, что в отечественной, да и не только, полиграфической традиции получили широкое распространение так называемые титульные издания: книгопродавцы, пытаясь реализовать залежавшееся издание, нередко печатали к ним новый титульный лист, ставили новый год издания, нередко там же помещая указание «издание второе», а порой и вовсе меняя название; после этого «новинка» отправлялась в продажу. В настоящем же случае ничего такого нет: год издания одинаков (он предстоящий, что нередко практиковалось для изданий, выходящих в свет на исходе календарного года). То есть разумного объяснения различию титульных листов как будто нет. Однако подобные типографские несоответствия, то есть очевидные различия, должны быть совершенно ясным сигналом для исследователя: необходимо максимально тщательное изучение и сопоставления