Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

В различных языках логико-грамматическое членение выражается многообразными способами. Поэтому возникают вопросы о том, может ли различие в способах выражения этого членения использоваться как один из типологических признаков, в каком отношении этот признак находится к структуре слова и как соотносится логико-грамматическое членение предложения с его синтаксическим членением в разных языках.

Анализ языковых средств, используемых для маркирования субъектно-предикатной структуры мысли, выражаемой в устной речи в предложении, употребленном в акте коммуникации[229], а также для маркирования предикативности и модальности, характеризующих эту мысль, показывает, что их характер находится в определенной зависимости от характера структуры слова в том или ином языке.

Так, в языках синтетическо-агглютинативного, например в нивхском и тюркских языках, или полисинтетическо-агглютинативного типа, например в абхазском, в этих целях широко используются морфологические средства и в том числе специальные морфемы, выступающие как компоненты слова и присоединяемые к нему по способу агглютинации. Характерной особенностью многих из этих языков является то, что используемые в целях выделения логического предиката морфемы и служебные слова имеют как бы универсальный характер – они выступают в этой функции при любом члене предложения и независимо от того, какую морфологическую форму он имеет. Иначе говоря, способам языкового выражения субъектно-предикатной структуры суждения в языках этого типа свойственны те же типологические черты, которые находят свое проявление в сфере структуры слова в целом.

Набор формальных языковых средств, используемых в языках аналитическо-агглютинативного типа в целях выделения логического предиката, по своему характеру оказывается близок к тому, что используется в этих целях в языках полисинтетическо- или синтетическо-агглютинативных. Однако отличие состоит здесь в том, что в языках второго типа, т.е. полисинтетическо- или синтетическо-агглютинативных, больший удельный вес занимают специальные морфемы, выступающие как компоненты слова, в то время как в языках первого типа, т.е. аналитическо-агглютинативных, их удельный вес среди прочих средств оказывается меньшим и более значительную роль в них играют служебные слова. Второе существенное отличие между языками этих двух типов состоит в том, что функциональная нагрузка – выражение логического предиката или субъекта, падающая на то или иное слово, в языках второго типа не приводит к изменению грамматической природы этого слова даже в тех случаях, когда оно оформляется специальными морфемами. В языках первого типа, т.е. аналитическо-агглютинирующих, в этих случаях возможно изменение грамматической природы самого слова, что, например, имеет место в китайском языке при присоединении к слову, выражающему действие и передающему логический субъект, суффикса -ды, который превращает глагол в имя.

В отличие от языков синтетическо-агглютинативных, полисинтетическо-агглютинативных и отчасти аналитическо-агглютинативных, в которых в выражении логической структуры суждения большую роль наряду с логическим ударением и, отчасти, порядком слов играют разнообразные морфологические средства (специальные морфемы как компоненты соответствующего слова, различного типа служебные слова – модальные слова, указывающие на ту или иную степень достоверности содержания предложения с точки зрения говорящего, слова с выделительно-ограничительным значением, слова с отрицательным значением и т.п.), в языках синтетическо-флективных в выполнении этой функции бóльшую роль играет логическое ударение, а также различные классы служебных слов, включая частицы (слова с субъективно-модальным значением типа русских конечно, вероятно, может быть и т.п., ограничительно-выделительные слова типа русских только, лишь, именно, даже, слова и частицы с отрицательным значением типа русского не) и, как дополнительное средство, порядок слов. Типичным представителем такого рода языков является русский язык. Аналогичным образом обстоит дело и в аналитическо-флективных языках типа английского. Таким образом, в отношении языков синтетическо-флективного типа и, в меньшей степени, аналитическо-флективного типа будет справедливым положение о том, что в них существует не прямая, а обратная зависимость между структурой слова и способами выражения логико-грамматического членения предложения, так как этот вид членения предложения маркируется в отличие от грамматических значений не в составе слова, а вне слова, т.е. аналитически. Для иллюстрации сказанного приведем примеры из китайского (аналитическо-агглютинирующего), нивхского (синтетическо-агглютинирующего) и русского (синтетическо-флективного) языков[230]:

1) кит. Та кань чжунго бао ‘Он читает китайскую газету’;

2) кит. Та кань-ды шы чжунго бао ‘Он китайскую газету читает’;

3) нивх. Иф ман′д′у витγы уру-д′-ра ‘Он читает китайскую газету’;

4) нивх. Иф ман′д′у витγыра й-уру-д′ ‘Он китайскую газету читает’;

5) нивх. Иф ман′д′у витγы уру-бар ‘Он конечно, читает китайскую газету’;

6) нивх. Иф ман′д′у витγы hабар й-уру-д′ ‘Он читает, конечно, китайскую газету’.

В предложении 1 на китайском языке логический предикат выражается глагольным сказуемым кань ‘читает’; в китайском предложении 2 логический предикат выражается прямым дополнением чжунго бао ‘китайскую газету’; вследствие этого к глаголу кань ‘читать’, оказавшемуся в составе логического субъекта, присоединяется суффикс -ды с номинативным значением, а перед логическим предикатом, выраженным именной группой чжунго бао ‘китайская газета’ вставляется связка шы. По-русски эта фраза означает: ‘Им читаемое есть китайская газета’.

В предложении 3 на нивхском языке логический предикат выражается глагольным сказуемым уру-д′ ‘читает’ и к нему присоединяется специальная предикативная морфема -ра; в предложении 4 на нивхском языке логический предикат выражается группой прямого дополнения ман′д′у витγы ‘китайская газета’, вследствие чего к ней присоединяется предикативная морфема -ра, а глагол дается в форме изъявительного наклонения на -д′ и к его основе префигируется местоименный показатель объекта й-.

В предложении 5 на нивхском языке, которое в отличие от предшествующих предложений характеризуется категорической модальностью, глагол, выражающий логический предикат, оформляется суффиксом категорического наклонения -бар; в предложении 6 с той же модальной характеристикой логический предикат выражается группой прямого дополнения, вследствие чего после этой группы ставится вспомогательный глагол hа-д′ ‘быть’ в форме категорического наклонения, а глагол й-уру-д′ дается в форме изъявительного наклонения, как в предложениях 3 и 4.

Как мы видим, во всех эквивалентных предложениях на русском языке изменения в логической нагрузке членов предложения сопровождаются лишь переносом логического ударения и, факультативно, изменением порядка слов, а в предложениях с модальностью категорической достоверности перемещается также служебное модальное слово конечно – оно обычно непосредственно примыкает к члену предложения, выражающему логический предикат.

Анализ материалов языков различной типологии показывает, что, как и в случае синтаксического членения предложения, между способами выражения логико-грамматического членения предложения и структурой слова существует корреляция такого рода, которая не позволяет рассматривать структуру слова и структуру предложения как независимые типологические признаки.

Из сказанного следует далее, что наряду с морфологизацией членов предложения, обслуживающей их функции на синтаксическом уровне, в языках имеет место также морфологизация знаменательных компонентов предложения, являющаяся средством выражения их функций на логико-грамматическом уровне. Использование морфологических средств в целях их маркирования на логико-грамматическом уровне членения предложения обычно не имеет каких-либо ограничений, связанных с принадлежностью слов, выражающих