Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

206

Гегель. Энциклопедия философских наук, ч. 1. Логика. М. – Л., 1929, с. 170.

207

См., например:

Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953, с. 266 – 268.

208

Возникает вопрос, нет ли какой-либо зависимости между развитием такой формы мышления, как суждение, и развитием концепции суждения в истории логики (объемное и атрибутивное понимание суждения в античной логике, его трактовка в логике отношений и т.д.).

209

Баскаков Н.А. К вопросу о структуре сказуемого в тюркских языках. – Советская тюркология. Баку, 1972. с. 76.

210

См. об этом:

Панфилов В.З. О задачах типологических исследований и критериях типологической классификации языков. – ВЯ, 1969, № 4.

211

Панфилов В.З. Об определении понятия слова. – Морфологическая структура слова в языках различных типов. М. – Л., 1963, с. 141 – 145.

212

Скорик П.Я. Грамматика чукотского языка, ч. I. М. – Л., 1961, с. 393 – 395.

213

Так, например, П.Я. Скорик, рассматривая вопрос об историческом развитии грамматического строя чукотского языка, приходит к следующему выводу:

«…процесс образования аффексальных форм в чукотском языке, обусловленный определенным порядком слов в его раннем предложении, привел к возникновению эргативной конструкции и инкорпоративных комплексов одновременно»

(Скорик П.Я. О постепенном развертывании и совершенствовании грамматического строя. – Труды Ин-та языкознания АН СССР. IV, 1954, с. 252).

214

Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления, с. 126 – 127.

215

Мещанинов И.И. Структура предложения. М. – Л., 1963.

216

См. подробнее:

Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления, с. 155 – 160.

217

В последние годы проблема выражения в структуре предложения структуры суждения как пропозициональной функции разрабатывалась Т.П. Ломтевым. Ломтев при этом полагал, что сущность суждения как формы мысли полностью исчерпывается его анализом как пропозициональной функции и что субъектно-предикатная структура, выделяемая в аристотелевской традиции, не входит в состав суждения как формы мысли. Поэтому им отрицается также, что актуальное (логико-грамматическое) членение предложения обусловлено структурой выражаемого предложением суждения (см., в частности, его последнюю монографию: Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М., 1972, с. 8 – 37). Близкую точку зрения по этому вопросу развивает также С.Д. Кацнельсон (Кацнельсон С.Д. О категории субъекта предложения. – В кн.: Универсалии и типологические исследования. М., 1974). Выше изложены соображения, которые, по нашему мнению, дают основание рассматривать субъектно-предикатную структуру в качестве одной из сторон суждения как формы мышления. См. также:

Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления, с. 113 – 166.

218

Зотов А. Соотношение фундаментальных и прикладных исследований – актуальные аспекты. – Коммунист, 1979, № 10, с. 61.

219

Там же, с. 62.

220

Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 216.

221

Меновщиков Г.А. Грамматика языка азиатских эскимосов, ч. II. Л., 1967, с. 23 – 27.

222

Терещенко Н.М. Грамматические категории глагола в самодийских языках. – В кн.: Типология грамматических категорий. М., 1975, с. 153 – 154.

223

См., например:

Мельчук А.И. Опыт теории лингвистических моделей «смысл – текст». М., 1974, с. 16 – 17, 32 – 35.

224

Панфилов В.З. О залоге глагола в нивхском языке. – В кн.: Вопросы грамматики. М. – Л., 1960, с. 103 – 121;

Он же. Грамматика и логика. М. – Л., 1963, с. 64 – 68.

225

Грамматика русского языка, ч. 1. М., 1952, с. 412.

Это определение залога буквально или с небольшими изменениями, не затрагивающими его существа, повторяется в большинстве грамматических исследований по самым различным языкам (см. также: Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970, с. 351.).

226

Панфилов В.З. О залоге глагола в нивхском языке.

– В последние годы этот же принцип соотношения двух рядов явлений – синтаксических членов предложений и семантических категорий субъекта и объекта действия – кладется в основу определения залога и рядом других авторов. См., например:

Холодович А.А. Залог. – В кн.: Категории залога. Л., 1970, с. 13;

Xраковский В.С. Активные и пассивные конструкции в языках эргативного строя. – ВЯ, 1972, № 5, с. 40, особенно примеч. 21.

– Последний автор, однако, расширяет понятие залога и включает в эту категорию не только случаи, когда различия в соотношении этих двух рядов явлений сопровождаются различием глагольных форм, но и все иные способы их маркировки в составе предложения (указ. соч., с. 41). Нами последние случаи в категорию залога не включались (см.: Панфилов В.З. Грамматика и логика, с. 68). Представляется более оправданным вслед за И.И. Мещаниновым сохранить термин «залог» за случаями лишь морфологической маркировки соответствующих значений в глагольной форме, включая их наряду со случаями выражения этого типа значений иными способами в более широкую понятийную категорию залоговости (ср. термины «время» и «темпоральность», «вид» и «аспектуальность» у А.В. Бондарко).

227

Последний термин кажется самым неудачным, так как логико-грамматическое членение предложения имеет место не только в процессе коммуникации, но и во внутренней речи.

Некоторые авторы непосредственно увязывают синтаксическое и логико-грамматическое (актуальное) членение предложения с двумя основными языковыми функциями, а именно соответственно с экспрессивной и коммуникативной (см., например:

Распопов И.П. Актуальное членение и коммуникативно-синтаксические типы повествовательных предложений в русском языке. Автореф. докт. дис. М., 1964, с. 9;

Адмони В.Г. Типология предложения и логико-грамматические типы предложения. – ВЯ, 1973, № 2, с. 48),

с чем едва ли можно согласиться. В самом деле, как синтаксическое, так и логико-грамматическое членение предложения обусловлены структурой выражаемой в предложении мысли, т.е. экспрессивной функцией и есть основание ставить вопрос лишь о том, что языковые средства выражения этой структуры в акте коммуникации и в процессе внутренней речи могут быть различными.