Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

✶ жизнерадостный и стойкий оптимизм в отношении того, что жизнь сложится удачно и вознаградит его усилия; либо боязливый пессимизм, страх, что обстоятельства в конце концов одержат над ним верх;

✶ самостоятельность, рациональный выбор и твердое убеждение в том, что он хороший человек, который заслуживает того, чтобы самому управлять своей жизнью; или подавленность, основанная на разрушительной неуверенности в себе или убежденности в том, что он в любом случае находится под контролем коварных и безжалостных людей;

✶ уверенность в себе, сочетающаяся с адекватными социальными навыками, важными для установления связей и взаимодействия с другими; либо устойчивые стереотипы беспомощности, патологической зависимости и нужды в основе его образа жизни;

✶ искренняя забота о других людях, основанная на сопереживании, проецировании чужого состояния на себя, участия и сострадания ко всем людям, особенно к тем, кто находится в тяжелом положении; либо показная забота о благополучии других, за которой скрываются, по сути, хищнические попытки манипулировать ими, доминировать и использовать их.

Эти примеры иллюстрируют лишь малую часть бесчисленных комбинаций установок и предрасположенностей, которые растущий человек привносит в свои отношения с миром. Погружаясь в поток когнитивных, аффективных и поведенческих переживаний в ходе своего развития, ребенок не раз попадет в клубок межличностных проблем, с которыми знакомит его жизнь, и будет пытаться найти в них смысл.

Взаимоотношения матери и ребенка как социальный процесс

Самый ранний опыт познания мира ребенком в присутствии матери можно считать опосредованно связанным и с социальной, и с экономической, и с политической сферами. Новорожденный младенец протестует против резкой смены места жительства, но действует немедленно и инстинктивно, чтобы удовлетворить свои материальные потребности: он кричит, дышит, ищет сосок, сосет – такова директива природы, биологический императив. Какими бы ни были его генетические способности, каким бы одаренным или неполноценным он ни был, малыш должен выполнять хотя бы эти примитивные действия, чтобы выжить. Это его первые экономические действия в поисках самых элементарных экономических благ. Разумеется, это только начало. Под крылом матери он довольно быстро начинает желать нового, особенно того, что не может обеспечить себе сам: маминых прикосновений, ее взглядов, голоса, присутствия. Она заботливо расширяет его мир, включая в него других людей и предметы. Радость матери оттого, что она видит своего ребенка нормально развивающимся, здоровым, и счастье замечать его растущую любовь к ней – это и есть ее награда, плата за удовлетворение его самых необходимых потребностей.

Но по мере того как ребенок растет, мудрая мать предъявляет к нему все больше требований, чтобы он учитывал не только свои, но и ее потребности и желания в попытках получить то, что он хочет. Требуя от него выполнения определенных действий в обмен на свою заботу, она постепенно преодолевает его эгоцентризм, побуждая его заключать с ней подобие сделки, а не просто забирать. Она заставляет его осознать свою индивидуальность и обучает его способам взаимообмена. Примерно к концу первых полутора лет общение ребенка с мамой становится или должно стать двусторонним, а не односторонним. Если это происходит и закрепляется в дальнейшем, то ребенок со временем научится удовлетворять свои потребности и желания через сотрудничество, сначала с матерью, а затем и с другими людьми на общем рынке товаров, услуг и отношений.

Конечно, отношения матери и ребенка носят не только экономический характер. Они также в высшей степени политизированы, что проявляется в попытках обеих сторон повлиять друг на друга в желаемом направлении с помощью убеждения, манипуляций, компромиссов и игровой демонстрации силы. То, в чем младенец пока слабоват физически, он компенсирует силой голоса и выражением лица. Он использует первостепенную материнскую заботу о нем, ее нежность и почти безграничный моральный императив, чтобы убедиться, что у него все хорошо, чего бы ей это ни стоило. Мать, со своей стороны, требует от него – или должна требовать, – чтобы он реагировал на нее, улыбался, обнимал, разговаривал, отвечал ей взглядом и чтобы, насколько это возможно, мог потерпеть: когда ей надо его переложить, покормить его попозже; когда необходимо снижать ему температуру или уложить его спать; когда ей надо отлучиться, чтобы удовлетворить собственные потребности.

В жизни этой диады – мать и дитя – политика и экономика сливаются воедино в бесконечных возможностях как для сотрудничества, так и для конфликтов. Вне взаимоотношений этой диады возможности быстро расширяются, поскольку мир ребенка включает в себя отца, братьев и сестер, других членов семьи и прочих людей, к которым он может обратиться, чтобы получить желаемое любыми способами – от выпрашивания до игр в демонстрацию силы, – дозволенными традициями данного круга.

Раз уж этот самый ранний опыт перекликается с экономическими и политическими взаимодействиями, то социальные вопросы, в самом глубоком смысле, здесь отражаются и подавно. Сообщество матери и младенца, состоящее из двух человек, начинается, конечно, с тех процессов, что необходимы для удовлетворения биологических императивов человеческой жизни. Но младенцы, которых просто хорошо кормят в физически защищенной среде, не смогут развиваться в отсутствие хотя бы минимальной материнской заботы. Тактильные ощущения того, что тебя держат на руках, визуальный образ человеческого лица, запах материнского тела и звук ее голоса – все это запускает высвобождение и взаимосвязь каких-то неведомых, но столь необходимых процессов, без которых движение младенца к взрослой жизни или просто к выживанию может замереть, едва начавшись. Некие механизмы в природе человека изначально делают социальное родство обязательным.

Не менее важно и качество этого раннего опыта общения с мамой: он закладывает основу для последующего взаимодействия ребенка в более широком социальном спектре. Важнейший аспект этого опыта состоит в том, что постепенно мать все больше настаивает на том, чтобы дитя воспринимало ее как субъект, а не просто как объект, и реагировало на нее как на отдельную самостоятельную личность, а не как на простое продолжение его воли или исполнителя его желаний. Трудно переоценить значение усилий матери в этом отношении, ведь от ее успеха или неудачи зависит дальнейшая способность ребенка к здоровым личным взаимоотношениям (например, в браке) и к сотрудничеству с обществом в целом. Эти наблюдения иллюстрируются проблемами, связанными с патологическим нарциссизмом. Нарциссы относятся к другим как к объектам манипулирования, а не как к независимым субъектам, которых нужно уважать, и такой тип отношений может разрушить эффективное сотрудничество на любом уровне человеческой деятельности. Но такого печального исхода можно избежать, если растить ребенка с пониманием того, что у его родителей есть собственные потребности и желания, с которыми он должен считаться.