Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

В защиту концепции дихотомий

Стоит отметить, что концепция дихотомий в научном и философском дискурсе подвергается критике со стороны некоторых ученых-постмодернистов как необоснованная и вводящая в заблуждение. В качестве примеров «бинарного» мышления критики приводят элементарные полярные противоположности – любовь и ненависть, жизнь и смерть, добро и зло и т. д. Они утверждают, что в таких узко понятых категориях изначально заложено предпочтение того, что априори считается «хорошим» в силу стереотипов и культурно обусловленных предположений. К тому же, говорят они, в основе обращения к таким дихотомиям, как добро и зло, правильное и неправильное, лежат не честные усилия по поиску истины, а лишь попытки окольными путями получить экономическую, социальную и политическую власть и установить мужское господство (этого пункта придерживаются критики – сторонники феминистских идей). Более того, считают критики, вся концепция «объективной истины» сама по себе довольно сомнительна. Лучшее, что мы можем сделать в попытках познать мир, утверждают они, – это достичь социального «согласия» в отношении того, как, по общему мнению, все могло бы быть. Прийти к своего рода компромиссу или обмену интересными гипотезами, но не переводить такие рассуждения в ранг совместного поиска научно обоснованных теорий.

В рамках данной книги мы не станем развернуто обсуждать этот вопрос, но несколько замечаний с позиции биологии и когнитивной науки помогут дополнить наш взгляд на подобную критику. Не так давно Лакофф и Джонсон, а до них и другие ученые изложили элегантный аргумент в пользу того, что человеческое познание является эволюционировавшим механизмом обработки определенных категорий информации, необходимых для выживания вида. Наш физически воплощенный разум должен прежде всего распознавать реальное трехмерное пространство и понимать одномерный временной континуум, в которых мы живем как биологические организмы. Для этого мы должны уметь соотносить себя с такими базовыми пространственными категориями, как верх и низ, лево и право, назад и вперед, внутреннее и внешнее и т. д., а также с такими простыми временными измерениями, как прошлое и настоящее, раньше и позже, до и после. Мозг, который изначально эволюционировал ради обработки такого рода информации о неодушевленном физическом мире, позже развился и до способности обрабатывать другие категории информации о мире живых существ. Высшие животные научились отличать съедобные вещества от ядовитых, мертвое от живого, защищающее от угрожающего, родственное от чужеродного.

Таким вот образом мозг млекопитающих выработал механизмы разграничения того, что есть в мире, по дихотомическим «принципам», поскольку информация о большей части сущего, которую ему приходилось обрабатывать, представлялась именно такими контрастными явлениями. Наш человеческий мозг еще больше адаптировал эти механизмы, чтобы иметь возможность оценивать новые уровни компонентов мира – не столь конкретных, как вверх и вниз, влево и вправо, сейчас и потом, но все же имеющих противоположные характеристики. Опираясь на когнитивные способности наших предков, мы научились рассуждать о более абстрактных вещах с помощью метафор, построенных на элементарных понятиях пространства, времени, материальных реалий и телесных процессов. Действующие в нашем усложнившемся мозгу примитивные механизмы, постигая эти реалии, породили метафорические, образные представления, которые стали помогать нам в понимании более абстрактных идей. Так, мы говорим об идеалах – высоких или низких; о целях – возвышенных или низменных. Мы говорим о продвижении по карьерной лестнице или о том, что наступают плохие времена. Мы вбираем в себя (или отторгаем) те или иные понятия при помощи интеллекта, а не при помощи рук; питаем (или отравляем) свой разум идеями, а не едой; дружбу мы взращиваем (или рубим на корню); свою мораль мы возвышаем (или роняем в грязь); информацию – перевариваем; факты – поглощаем; злодеев – оставляем с носом; новые сообщества – рождаем; в тайны – проникаем; противников – громим; принципы – принимаем и т. д. и т. п. Прямолинейные, «грубые» дихотомии пространства, времени и материальных реалий становятся основой для образного описания менее осязаемых процессов. В конце концов, человеческий разум изобрел способы осмысления и событий психологического плана, а также экономических, социальных и политических процессов.

Принимая во внимание эти наблюдения, мы видим, что «шкала абстракций» вознесла нас совсем не высоко и мы вовсе не отдалились от простых понятий – о неодушевленных пространственно-временных измерениях (верх и низ, прошлое и настоящее); о «биологических» явлениях (рождение и смерть, болезни и здоровье). Достаточно одного короткого шага от всех этих физических категорий до рассуждений о человеческих взаимоотношениях. Еще несколько шагов в эволюции мышления – и в сфере человеческих представлений воцарятся чисто психологические структуры, такие как доверие и недоверие, зависимость и независимость.

Таким образом, физические миры наших чувств и организмов, психосоциальные миры нашего личного опыта и мириады шагов нашего развития – от детства до взрослой жизни – можно эффектно описать языком образов и метафор, противоположностей и континуумов. Мышление, если говорить о нем в таком ключе, – важный когнитивный метод обработки информации о нашем мире и о нас самих. Наше сознание работает именно таким образом из-за того, что наш мозг так эволюционировал.

Соответственно, обращение мною в этой книге к дихотомиям – это искренняя попытка понять природу человека, а не жонглирование фигурами речи во имя смутных целей. Размышляя о природе человека и его развитии при помощи дихотомий, мы, по сути, примитивным образом прикладываем наши врожденные механизмы рассуждения к психическим и физическим явлениям, которые, как оказалось, можно объяснять языком противоположностей и континуумов. Конечно, некоторые критики, в частности деконструктивисты, будут утверждать, что любая аргументированная защита современных философских и научных методов поиска истины – это всего лишь очередные словесные игры. Но тогда все рациональные рассуждения заканчиваются на этом аргументе. На самом же деле, если бы такой критик приложил концепции деконструктивизма к тому, что говорит он сам, немедленно обнажилась бы полнейшая пустота его умозаключений и доктрин. И тогда люди с пытливым умом спокойно вернулись бы к более важной задаче – осмыслению мира, к чему бы это их ни привело.

Актуальность концепции дихотомий

В качестве заключительного замечания по вопросу о дихотомиях развития можно привести довольно краткий аргумент в пользу обыденности в нашей жизни таких динамизмов, как базовое доверие, самостоятельность, инициативность, генеративность, идентификация, близость, трудолюбие и целостность. Все просто: ведь в нашей повседневности мы очень четко можем описать людей именно на языке тех самых предрасположенностей, динамизмов и дихотомий. Например, мы наблюдаем, что одни люди предсказуемо доверчивы в отношениях, а другие – подозрительны и недоверчивы. Кто-то действует всегда самостоятельно, в то время как другим постоянно нужна