Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни

После той вылазки в соседский дом во мне наметился эмоциональный разлом, с которым мне трудно было примириться. С одной стороны, я была абсолютно счастлива. Мы с Дэвидом вместе жили почти год, я не могла представить более прекрасного существования. Я была влюблена и довольна, у меня не было ощущения, что мне чего-то не хватает. Я всегда мечтала именно о такой жизни.

Но мой диагноз никуда не делся. Доктор Карлин была права: мне не удалось окончательно побороть спутников своей апатии: тревогу и компульсивное поведение. Мне просто дали отсрочку. С психологической точки зрения я не совершила никаких прорывов. Это было «счастье взаймы», объяснявшееся присутствием Дэвида. Можно сказать, я получала эмоции от него опосредованно, моя нормальность была суррогатной, я принимала себя потому, что он меня принимал. Жизнь с Дэвидом напоминала сон наяву. Не метафорически, а буквально. С четырнадцати лет, с тех самых пор, как мы впервые увиделись, я представляла себе эту жизнь. Я знала, как все будет. Но я все время помнила о предостережении доктора Карлин, что напряжение вернется, и боялась все испортить.

— Повтори, что нужно сделать, — попросила я Арианну.

Та вложила ключ мне в ладонь.

— Приезжай туда в два. Никого не будет дома. В полвторого Джейкоб должен быть на работе; дом будет пустой. — Она набрала воздух в легкие. — Ты должна прочитать его дневник. Он в тумбочке возле кровати. — Она замолчала и посмотрела на небо, стараясь унять слезы. — Он все записывает и никогда не дает мне читать!

— В этом смысл дневника, — равнодушно ответила я, вращая ключ в ладони. — Арианна, — я решила в последний раз дать ей выбор, — ты точно хочешь, чтобы я это сделала? Это безумие, пойми. И это говорит не кто-нибудь, а я.

Я не сомневалась: ей известно, что я права. Она была разумным человеком и знала все о моем расстройстве. Отчасти я надеялась, что она придет в себя и отменит наше «дело». Но ее лицо побелело от страха.

— Патрик, прошу, — умоляюще произнесла она. Ее голос дрожал. — Я так больше не могу. Я не могу ни есть, ни спать, ни работать. Только об этом и думаю. Кажется, я схожу с ума.

Глядя, как плачет подруга, я что-то почувствовала: наверно, каплю сострадания. Я не была способна на эмпатию, но понимала, каково это — ощущать, что сходишь с ума. Однако кое-что не давало мне покоя.

Я снова покачала головой.

— Но почему именно сегодня? — спросила я. — У нас же куча работы.

Подстава была назначена на вечер в Голливуде. Требовались приготовления, которые можно сделать только в последний момент, и мы еле-еле успевали. Но Арианна уперлась.

— Потому что с двух до восьми он будет на съемках. И кроме того, — добавила она, — он живет в квартале от парка. Даже если ты провозишься там минут двадцать, вернуться успеешь.

Съемочная группа базировалась в Гриффит-парке, недалеко от того места, где мы должны были разыграть артиста. Я не могла присутствовать при розыгрыше, иначе «жертва» сразу догадалась бы, что ее собираются разыграть: по плану я должна была наблюдать за происходящим издалека, сидя в трейлере на парковке.

— Ладно, — наконец согласилась я.

Арианна с благодарностью посмотрела на меня; опухшие от слез глаза выражали облегчение.

— Спасибо, — прошептала она.

— А для чего еще нужны друзья-социопаты?

Остаток дня прошел как в тумане. Подготовка к мероприятию, организация съемок — вздохнуть было некогда. Припарковавшись у дома Джейкоба в два часа, я порадовалась, что наконец осталась одна. Я вышла из машины и направилась к двери. На крыльце одного из соседних домов сидел пожилой мужчина; он помахал мне рукой, и мне почему-то вспомнилась цитата Рональда Рейгана, которую любил повторять мой дед: «Ничто так не успокаивает внутренний мир человека, как верховая езда».

Я улыбнулась и подумала: «Ничто так не успокаивает внутренний мир человека, как незаконное проникновение в чужие дома». Моя версия нравилась мне больше.

Звонко стуча каблучками, я взошла на крыльцо. Презрительно фыркнула при виде замка из серии «Мастер Лок». «Фигня какая, — подумала я. — Зря не захватила отмычки».

Шагнув за порог, я, к своему удивлению, обнаружила, что в доме безукоризненно чисто. Одну стену полностью занимали книжные полки, заставленные документальной литературой. Я заметила, что книги расставлены по алфавиту. На стенах ведущего в спальню коридора висели черно-белые портреты Арианны. Кажется, ее парень был куда более интересной личностью, чем я думала. «Что же он за человек?» Впрочем, вскоре я узнала.

Дневник оказался там, где говорила Арианна. Я открыла его на последней записи и начала читать:

13 мая.

Отвел Арианну в «Сент-Никс». Она всегда такая милая, когда выпьет.

Я перелистнула на предыдущую страницу:

10 мая.

Поссорились с Арианной. Ей не нравится моя работа. Мне — тоже. Надо съездить домой и проверить, как там папа.

Я ощутила странную тревогу. Села на пол и открыла дневник на первой странице. Начала читать, а когда дочитала, было уже четыре часа. Я подняла голову и, к своему удивлению, увидела, что в комнату проникли тени. Взглянула на дневник и обдумала только что прочитанное. Арианна ошибалась насчет Джейкоба. Он ей не изменял. Он не был эгоистом, не пытался манипулировать ею и лгать. Этот парень оказался философом и мечтателем. Его дневник был полон вопросов и просьб о помощи и напоминал сборник писем к Богу.

Я встала и заскрежетала зубами.

— Зачем я только сюда пришла? — бросила я сгущающимся теням. Мне стало не по себе. Я чувствовала какую-то тяжесть. Мне это совсем не нравилось. На стене напротив висело зеркало; я увидела в нем свое отражение.

— Пошла ты, — прошипела я, бросила дневник в ящик, но не закрыла его. Выбежала из дома и захлопнула за собой дверь.

За короткое время, пока я ехала в Гриффит-парк, мое настроение не улучшилось. Я прибыла на место в половине пятого, опоздав почти на час. Ворвалась в трейлер съемочной группы, заняла свое место и стала смотреть, как мой клиент попадается в капкан «Подставы».

После я похвалила режиссера за проделанную работу.

— Обычное дело, — отмахнулся он. — Останешься на вечеринку? Твоя подружка вот-вот должна прийти. — Арианна участвовала в розыгрыше и пока не вернулась с места съемок.

Я покачала головой.

— Я неважно себя чувствую, — ответила я. — Поеду, наверное, домой.

Я не лгала. При мысли о встрече с Арианной я страшно разозлилась, хотя не знала почему. Мне хотелось уйти до ее возвращения. Я пошла к машине; вечерний