Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету - Патрик Гагни

Патрик Гагни

Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету

Информация от издательства

На русском языке публикуется впервые

Гагни, Патрик

Я — социопатка. Путешествие от внутренней тьмы к свету / Патрик Гагни; пер. с англ. Ю. Змеевой. — Москва: МИФ, 2025.

ISBN 978-5-00250-026-0

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright 2024 by Patric Gagne

Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «МИФ», 2025

Посвящается Дэвиду

У всякого святого есть путь, а у всякого грешника — будущее.

Оскар Уайльд

Это реальная история. Хотя я старалась как можно точнее воспроизвести события по памяти, некоторые происшествия в реальности занимали больше времени, отдельные диалоги реконструированы, а некоторые герои описаны обобщенно. Я изменила ряд имен, дат и подробностей, чтобы защитить анонимность невинных (и не очень) людей.

Введение

Меня зовут Патрик Гагни, и я социопатка. Я любящая мать и жена. Участливый психотерапевт. Я очень обаятельна и всем нравлюсь. У меня много друзей. Я член загородного клуба. Устраиваю вечеринки по поводу и без. Живу в красивом доме. Я писательница. Люблю готовить. Голосую на выборах. У меня хорошее чувство юмора, есть собака и кошка, и, как и другие женщины, у которых есть кошки и собаки, я отвожу детей в школу и жду в очереди из машин, чтобы высадить их у ворот.

На первый взгляд меня не отличить от любой другой американки. Заглянув в мои соцсети, вы увидите счастливую мать и любящую жену, занимающуюся откровенным самолюбованием. А ваши друзья, скорее всего, скажут, что я «милая». Но знаете что?

Мне нет дела до ваших друзей.

Я лгунья. Я воровка. У меня эмоциональный интеллект улитки. Я практически не испытываю угрызений совести и вины. Я злостный манипулятор, мне все равно, что думают окружающие. Меня не интересует мораль. Меня вообще ничего не интересует. Я не принимаю решений, основываясь на каких-то правилах. Я способна почти на все.

Знакомо?

Если вы выбрали эту книгу и читаете ее, готова поспорить: вы узнали себя. Вероятно, вы тоже принадлежите к миллионам людей, которых считают социопатами. Или знакомы с миллионами тех, чья личность вписывается в так называемый «социопатический спектр». И речь не о криминальных типах. Врачи, адвокаты, учителя, почтальоны… Социопаты повсюду, они не скрываются. Просто начните замечать — и вы увидите.

Я рано начала все замечать. В детстве другие дети из моего района катались на великах и ходили друг к другу в гости, а я читала детективы, в основном тру-крайм. Меня завораживали темные стороны человеческой натуры. Отчего люди становятся злодеями? Почему способны на убийство? Мне хотелось знать.

Потом я наткнулась на слово «социопат» и подумала: «Так вот же он, ответ». Я и раньше слышала этот термин. Но что он означает? Кто такой социопат? Я пыталась найти объяснение в словаре. Но в моем потрепанном томике, изданном компанией «Фанк и Уогналлс» в 1980 году, с желтеющими страницами даже слова такого не оказалось.

Я решила, что это какая-то ошибка, пошла в мамин кабинет и открыла другой словарь, более новое издание. «Уж там-то должно быть слово “социопат”», — подумала я. Я смотрела туда, где должно было стоять это слово, между «социологией» и «социумом», но там ничего не было. Слова будто не существовало. Но я-то знала. Я читала про социопатов в книгах. Слышала про них в новостях. И в школе — тоже. Я даже в дневник это слово записала. Я знала, что где-то должно быть определение социопата; надо было просто его найти.

Теперь мне многое стало ясно. Как доктор психологии, я не могу не восхищаться коварным гением подсознательного ума, ведь именно из-за него определенные вещи нас притягивают, а другие не вызывают интереса. Фрейд считал, что случайностей не бывает. Но понять, почему меня увлекала тема социопатии, можно и без докторской степени. Связь можно уловить и без Фрейда. И даже если не верить в судьбу, совершенно ясно, почему мой путь никак не мог привести меня в другую точку.

С самого начала все красные флаги были на месте. Уже в семь лет я поняла, что со мной что-то не так. Многие вещи, которые заботили других детей, мне были просто безразличны. Некоторые эмоции, радость и гнев например, возникали спонтанно, хоть и нечасто. Но эмоции, выполняющие социальную функцию: вина, эмпатия, угрызения совести и даже любовь — давались мне нелегко. Точнее, обычно я вообще ничего не чувствовала. И поступала «плохо», чтобы справиться с ощущением пустоты. Это «плохое» поведение было похоже на внутреннюю потребность.

Спросили бы вы меня тогда — я описала бы эту потребность как напряжение, своего рода распирающее чувство, давящее на мою голову изнутри. Как ртуть, медленно ползущая вверх по столбику в старых термометрах. Поначалу я почти этого не замечала — так, небольшое искривление на моем обычно спокойном когнитивном радаре. Но со временем эти искривления стали более отчетливыми, а быстрее всего с напряжением помогали справиться поступки, которые неизменно вызывали негативную реакцию у окружающих и заставляли их испытывать эмоции, которые я испытывать не могла. Поэтому я совершала эти поступки снова и снова.

В детстве я не представляла, что справиться с этой потребностью можно по-другому. Я ничего не знала об эмоциях и психологии, не понимала, что эволюция «заточила» человеческий мозг на эмпатию и отсутствие спонтанного доступа к эмоциям, по мнению ученых, приводит к сильнейшему стрессу, который, в свою очередь, провоцирует человека на компульсивные акты насилия и деструктивное поведение. Тогда я знала лишь одно: мне нравится делать что-то, что пробуждает во мне чувства, причем неважно какие. Любые. Все лучше, чем ничего.

Теперь, повзрослев, я могу объяснить, почему так себя вела. Могу сослаться на исследования, в которых проанализирована связь между тревогой и апатией и выдвигается гипотеза, что спровоцированный внутренним конфликтом стресс подсознательно толкает социопатов на деструктивное поведение. Я допускаю, что внутреннее напряжение, которое я испытывала, вероятнее всего, являлось негативной реакцией на отсутствие эмоций, а потребность в «неправильном» поведении — попыткой мозга стать хотя бы отчасти «нормальным». Правда, найти эту информацию было нелегко. Пришлось за