Антистрах. От тревоги к действию: твои инструменты для новой реальности - Василий Шуров
– Тут такое дело. Я сегодня в метро ведьму одну встретила, – суетливо начала объяснять Таисия, – она, видать, проклясть меня хотела…
– Да ладно! – выдохнула облако дыма Люська и потянулась за немытым стаканом, чтобы использовать его в качестве пепельницы.
– Да ты не перебивай, я не про то. В общем, распереживалась я. Про жизнь свою думать стала, и тут мне мысль одна пришла. Знаешь, я думаю, что проклятие-то на мне давно уже лежит! Материнское!
Таисия Павловна прислонилась к плите c желто-коричневыми разводами между конфорок, сзади за ней поднимался из закипающего чайника пар, который подсвечивала лампочка, закрепленная прищепкой на полке без дверцы. Лицо Таи было влажным от пота, щеки разрумянились от волнения.
Люся закинула ногу на ногу.
– И с чего ты это взяла?
– Ну, сама подумай. Мать у меня в сорок овдовела, так? Брат мой старший разбился на мотоцикле, когда пьяный поехал к невесте своей, покатать ее. Ему девятнадцать было, и всего месяц до дня рождения оставался. Теперь давай на мою семью посмотрим. Муж помер, когда мне сорок пять было, а Димка… – Таисия достала с полки фотографию сына, на которой он со счастливой улыбкой на лице стоял в дачной беседке, перед ним на переднем плане виднелись горлышки зеленых бутылок. – Димка ведь тоже в двадцать утоп!
Из глаз Таисии брызнули слезы, она их торопливо вытерла, достала с полки фотографию сына и поцеловала ее.
Люся прикурила вторую сигарету и сдвинула брови.
– Да, Тайка, похоже, это серьезно…
– А то! Ну точно, материнское проклятие!
– Погоди, я за картами схожу. Сейчас раскинем тебе, всё узнаем.
– А ты что, по картам видишь? – удивилась Таисия Павловна. – Чего ж раньше-то не говорила? Сколько лет дверь в дверь живем…
– А это дело такое – без острой нужды пользоваться нельзя! А то дар закроют! – строго ответила соседка и поднялась, туша сигарету. – Сейчас вернусь, чай наливай!
Через полчаса Таисия, не дыша, наблюдала, как Люся медленно открывала карту за картой и долго вглядывалась в замысловатые изображения. Потолок был весь в сизом дыму. Чай уже остыл, но кому нужен чай, когда на кону жизнь? То есть понятно, что гадание вряд ли поправило бы уже свершившиеся несчастья, но, может быть, пролило бы свет на то, с чего все началось? И как это остановить?
– Хм, я смотрю, мать твоя не первая была, на ком проклятие-то лежало, – задумчиво выдала Люська, – бабка твоя тоже под покрывалом вдовы жила.
– Ой! – Таисия почувствовала, что у нее затряслись руки. Чтобы унять волнение, она достала из шкафчика початую бутылку настойки и разлила по рюмкам.
– Что ты ойкаешь? Вдовая была? – уточнила Люська.
– Вдовая, – кивнула Таисия Павловна. – В пятьдесят мужа похоронила, на рыбалке под лед провалился.
– Вот! Опять вода! Как и у сына твоего. Думаю, с деда все началось. Фотография его сохранилась?
– Сейчас!
Тая побежала в комнату, нашла в шкафу чемодан со снимками и альбомами и притащила на кухню. Открыла, начала перебирать и вдруг увидела большую, вложенную в красивую рамку фотографию с собственной свадьбы.
На ней Таисия, еще молодая и стройная, стояла под руку с мужем Сергеем – высоким худощавым парнем, праздничный костюм которого, казалось, был ему велик.
– Ох, Серёнечка мой! Красивый какой! – Слезы снова навернулись ей на глаза, и Тая прижала к сердцу забытое фото. – А Димка-то копией отца рос…
– Что-то на похоронах ты так по Сережке не убивалась, – ухмыльнулась Люська.
– Ну скажешь тоже! – Тут же переменилась в лице Таисия. – Под конец жизни он из меня все жилы вытянул, всю кровь попортил… Алкоголик безработный, хам да кобель! Пьянь!
Она снова посмотрела на фотографию и улыбнулась.
– А тут он молодой еще… непьющий! На руках меня носил! В институте на инженера учился!
Таисия погладила мужа по застывшему лицу, потом себя – по белому пышному платью.
– А карты говорят, что он и тогда выпить не дурак был! – задумчиво сказала Люська, глядя в свои картонки.
– Ну пил! По выходным. А кто не пил? Нет, Люсь, вот ты нормальная? Ты вообще видела, чтобы парень в двадцать лет – ни грамма в рот? Да все тогда пили. Но кто ж подумать мог… Кто ж мог подумать…
Таисия Павловна отложила свадебную фотографию и нашла альбом, в котором лежали более старые снимки, хранившие память о молодости родителей и ее детстве.
– Господи, Люсь! Мы же все одной судьбой живем! Все! То есть бабка моя и мать свое уж отжили. Но я-то… Что ж это делается-то? А? В картах твоих там не видать?
Люся задумчиво затянулась сигаретой, не отрывая глаз от картинок. Потом потянулась к рюмке с настойкой. За гаданием соседки и сами не заметили, как уговорили уже грамм триста.
– Вот смотри, – начала Люська таинственным голосом. – Что в твоей, что в материной судьбе вижу перепутье дорог. Будто ты еще девка и сватаются к тебе двое – Серёнька твой и еще один. Брюнет, солидный такой, на государственной должности.
– Сашка Смирнов. На пять лет меня старше. – Таисия уставилась в желтый потолок, вспоминая. – Брюнет, ага. И с усами. Все по театрам меня таскал. А я там как-то раз уснула! Представляешь? Ну муть какая-то! Скука! На этого, как его… на «Онегина» меня в Большой затащил. Господи, кому ж это понравится? Они там воют, воют, а слов не разобрать! Он еще обиделся на меня, говорит, «искусство», «опера»! А что там за искусство-то? Ну я и отбрила его. Перспективный был парень, но это его искусство – не по мне.
– Надо же. И что он сейчас?
– Женился на другой, а через пять лет из нашего района они в сталинку переехали, говорят. Ему должность большую дали, детей родил. А моего Серёньку, видать, проклятие мое сгубило… – Таисия Павловна потянулась за салфеткой, чтобы промокнуть снова подступившие слезы и налила себе еще настойки.
– Да погоди ты! Я смотрю, мать твоя тоже между двумя выбирала. Было такое?
– Ну было. Летчик к ней один ходил. Выправка, форма… Она мне фотографию его показывала. Да только пока он на задания свои летал, к матери отец мой подкатил. Летчик – он где? В небе. А отец тут, на земле. Ну и что, что шофер. Он столько баек знал, столько анекдотов, столько историй… Заслушаешься! Ну мать и выбрала отца.
– А летчик?
– Улетел, наверное! – Таисия хохотнула. – Ну ты странная, Люська! У тебя же карты! Хочешь знать, что с летчиком, спроси у них.
