Дионис. Миф и культ - Вальтер Ф. Отто

Но крики менад и звон инструментов особенно поражают тогда, когда весь этот шум внезапно превращается в свою не менее ужасающую противоположность — мертвенную тишину.

Дикий шум и немая тишина представляют лишь различные формы того, что разрушает спокойствие. Менада, чей пронзительный крик нас так ужасает, в следующий миг пугает нас своим застывшим взглядом, в котором мы видим отражение охватывающего её ужаса. Такими мы видим менад на древних вазах: их глаза широко раскрыты, змеи обвивают их тела и касаются своими языками их лиц. На подобных изображениях мы видим менад со склоненными на одно плечо головами, тогда как все их тело выпрямлено. Подобно каменным изваяниям, их фигуры кажутся замершими в безмолвном трансе.

Так описывает менаду и Гораций: «когда ночью спускает она в раздумьях свой взор с горных вершин на воды Гебруса и заснеженные земли Фракии».

Рис. 6. Менада с тирсом и леопардом. Фрагмент изображения на внутренней стороне чаши (ок. 490 г. до н.э.). Работа мастера Бригоса.

Из коллекции Staatliche Antikensammlungen, Мюнхен.

Вакханку часто представляли неподвижной и устремившей взгляд в пространство. К подобному изображению обращается Катулл, когда говорит о брошенной Ариадне, которая смотрела на своего неверного возлюбленного со скорбью в глазах, стоя безмолвно на берегу, «подобно застывшей менаде».

И впрямь, задумчивое меланхоличное молчанье становится отличительной чертой женщины, одержимой Дионисом. Тихих и меланхоличных людей часто сравнивали с вакханками из-за присущей им молчаливости.

В своей пьесе «Эдоняне» Эсхил описывает дикое буйство фракийской оргии. По его словам, звуки флейты порождали безумие. Присутствие самого безумного божества можно было как ощутить, так и услышать. Об этом будет сказано в стихах, которые мы вскоре рассмотрим.

Безумие обитает в грохоте, криках и шуме. Но также обитает оно и в тишине. Спутницы Диониса получили свое имя «менады» также в связи со словом, означающим безумие. Одержимые им, они мечутся из стороны в сторону, или стоят безмолвно и неподвижно, словно обращенные в камень.

8. ОКОЛДОВАННЫЙ МИР

Где источник этого безумного возбуждения и мертвой тишины? О чем говорит нам ужасающий грохот? Приближение Диониса разрушает привычный ход вещей, сметая прочь спокойствие. С приходом божества все изменяется. И это совсем не похоже на наивный сон детского сознание. На поверхность всплывает все тайное, первобытное, древнее. Ужасающие образы из глубин бытия врываются в рутину и разрушают её. Агрессивное проявление божества — не иллюзия и не виденье сквозь сон. Истина, устрашающая больше, чем само безумие, проступает сквозь наслаждение, упоение и ужас. Бурный, безудержный поток жизненных сил — вот что сопутствует появлению Диониса. Земля наполняется жизненной силой, скалы рассекаются и сквозь них вытекают ручьи. С приходом Диониса все меняет привычный устрой. Рушатся все нормы, правила и даже принципы пространства и времени.

Мистический экстаз начинается тогда, когда в мир входит божество. Гимн, написанный Филодамом из Скарфеи в Дельфах в середине четвертого столетия, повествует о том, как все божества танцевали при рождении Диониса. Сама Семела во время беременности ощущала непреодолимое желание танцевать. Каждый раз, когда она слышала звучание флейт, она не могла сдержаться и начинала танцевать, и ребенок в ее утробе также танцевал.

«Земля истекает молоком, истекает вином, истекает пчелиным нектаром. В воздухе повис аромат сирийского ладана». В «Вакханках» Еврипида наиболее полно описано то состояние, о котором говорил в «Ионе» Платон, когда опьяненные божеством люди упиваются потоками молока и меда. Когда они ударяют тирсом в скалу, из неё прорывается ручей. Когда они касаются тирсом земли, из неё вздымаются волны вина. Стоит им опуститься и коснуться пальцами земли, и всё вокруг покрывается густой молочной пеной. Мёд сочится из их тирсов, сплетенных из веток плюща. Они обвивают свои тела змеями и баюкают на груди волчат, словно собственных детей. Огонь не обжигает вакханок. Ни одно оружие не причиняет им вреда. Змеи слизывают с их разгоряченных щек капельки пота. Взбешенные быки падают наземь под силой бесчисленных женских рук, способных с корнем выдернуть деревья из земли.

Корабль, где оказался в плену у пиратов Дионис, внезапно наполнился потоками вина. Виноградные лозы обвили паруса, а плющ заплел мачты. Весла оказались сдавлены яркими венками.

Подобные чудеса случились и с дочерями Миноса. Их ткацкие станки внезапно заплел плющ и виноград, а сквозь стены начало сочиться молоко и вино.

Чудесная сила, под действием которой разрушается все незыблемое, освобождает наполняющие жизнью потоки и сокрушает древние преграды, скрывающие от человеческого взора тайны будущего. Самого Диониса часто именовали также «Избавителем».

В «Вакханках» Еврипида менады, заключенные в темницу по приказу царя, внезапно вновь оказываются на воле. Цепи и оковы пали, а двери темницы распахнулись сами собой. Подобным образом были освобождены и менады, схваченные Ликургом.

Еще больше, чем внезапное освобождение заключенных спутниц божества, поражает то, каким высокомерным смехом встретил Дионис усердные, но абсолютно тщетные попытки заключить его самого.

Открыть то, что было закрыто, значит освободить незримое и грядущее. Сам Дионис — пророк, и его вакхаическое безумие наполнено пророческим духом. В дальнейшем мы еще будем упоминать о священных местах, где совершались его предсказания. Согласно Плутарху, в древнем мире роль Диониса в совершении прорицаний была чрезвычайно велика. Миф повествует, что Семела, будучи беременной Дионисом, была наполнена божественным пророческим духом, который ощущали и другие женщины, едва коснувшись её тела.

Культовые празднества также свидетельствуют о чудесной природе видоизмененного, околдованного мира. Во многих случаях эпифания Диониса сопровождалась бурными потоками вина. Виноградные лозы расцветали и начинали плодоносить в тот же день. Легенды гласят, что на острове Теос, где согласно одному из преданий появился на свет Дионис, во время празднований из-под земли прорывались благоухающие потоки вина.

На Элисе множество людей были свидетелями чуда. Во время празднований Thyia, которые проводились вблизи города, три пустые амфоры запирали в отдельном зале в присутствии большого количества свидетелей — как самих празднующих горожан, так и случайно заблудших сюда странников. Комнату закрывали и опечатывали. Любому желающему было позволено прийти и самостоятельно повторно опечатать помещение собственной печатью. На следующий день все печати оказывались нетронутыми, но двери наконец отворялись, все присутствующие становились свидетелями чуда: все три амфоры были наполнены вином. Павсаний, не присутствовавший лично во время фестиваля, утверждает, что очевидцы клялись по поводу увиденного.

Похожее происходило во время одного из празднований и на острове Андрос. Согласно