Суд присяжных. Особенности процесса и секреты успешного выступления в прениях - Рубен Валерьевич Маркарьян

4.2. Формула речи

4.2.1. Цицерон в книге «Об изобретении» (в смысле не об изобретении велосипеда, а об изобретении того, что сказать, переворошив материалы дела) сказал: «Чтобы легче найти нужные соображения, следует как можно чаще обдумывать как свое объяснение события, так и объяснение противника, и, отметив сомнительное в том и другом, обдумать: почему, с какой целью, с какими шансами на успех было совершено преступление; почему был избран именно этот способ, а не другой; почему исполнителем был этот, а не тот; почему действовал виновник один или почему избрал такого пособника; почему не было сообщников преступления, почему был сообщник, почему был именно этот».

Иными словами, нужно сопоставить прежде всего то, что говорит обвиняемый, с тем, что говорит в обвинении прокурор. И задать себе кучу вопросов, вспомнив запоминалку из школьного курса русского языка:

«Семь вопросов – просто чудо,

их запомнить просто так:

где? куда? когда? откуда?

почему? зачем? и как?».

(Это 7 вопросов, на которые отвечают наречия, если кто забыл).

К этим вопросам можно добавить еще от себя парочку, например: с кем (в соучастии)? и кто (если не он)?

Если вызывает трудности понимание роли всех участников драмы, свидетелей, жертвы и ее родственников, то не поленитесь нарисовать схему, кто кому кем приходится. Мне самому в сложных семейных или личных взаимоотношениях легче разобраться, если я рисую схему. Художник из меня не очень, но это не важно, когда вы демонстрируете присяжным свою схему. Присяжные тоже не все Айвазовские, и точно не все из них легко разберутся в хитросплетениях фамилий участников процесса, многие из которых могут быть похожи. Поэтому ваша схема, где женщины – треугольнички с кругом вместо головы и косичками, а мужчины – овальные человечки с ручками и ножками, может и им помочь разобраться, кто кому сват, зять и почему этот вот свидетель, например, мог желать смерти жертве, так как они раньше встречались (о чем на схеме свидетельствуют стрелки между условными обозначениями людей). Особенно ярко можно выделить условный знак доллара, если мотив корыстный и если к этому знаку больше подходит на схеме не ваш подзащитный, а кто-либо другой. Такую картинку присяжные могут запомнить, и при обсуждении она будет стоять у них перед глазами.

4.2.2. Чаще всего стратегия защиты заключается в поиске и выявлении недостатков предварительного расследования. Как не бывает идеальных людей, так не бывает идеальных следователей, равно как и результатов их работы.

Поэтому нужно выявить факты, установленные следствием, отделить их от фактов, которые или преподносятся как установленные, или вообще не установлены, а просто подразумеваются.

Нет ничего постыдного в том, что в своей речи вы обратите внимание на часто встречающуюся фразу в обвинении: «обвиняемый в неустановленное следствием время, в неустановленном месте приискал орудие преступление, совместно с неустановленными следствием соучастником он, находясь…» – и просто поиздеваетесь над «неустановленностью». Что они установили-то за год расследования и за ваши налоги, которые вы платите, уважаемые дамы и господа?

Вы можете сказать, что как защитник вы тоже имеет право вести собственное расследование, но, в отличие от «них» (людей в погонах и при власти), у вас нет мощного оперативно-следственного аппарата, нет государственных экспертов-криминалистов, и свидетели вам давать показания не обязаны, а просто имеют право, если захотят. А у них – и право обыска в жилище, и выемки всего и вся, включая видеозаписи со всех камер наблюдения в стране, а то и в мире, в их арсенале допросы свидетелей, даже если свидетели не хотят.

И тем не менее вы старательно доказываете свою точку зрения, а оппоненты из следствия и прокуратуры не стесняются присяжным сказать: «Мы не установили ни место, ни время, ни соучастников, мы много еще что не установили, но вы уж нам поверьте, поверьте нашей интуиции и нашему опыту неустановления: преступление совершил именно тот, на которого мы показываем вам, и никто другой. Вынесете обвинительный вердикт – мы внесем очередную „палку“ в статистику раскрытых преступлений и не будем больше тратить время на то, чтобы по этому делу что-то устанавливать и искать настоящего преступника…»

Как сказал П. Сергеич, «.основное правило при изучении предварительного следствия таково: достоверно только то, что на таком-то листе дела написано то-то; в каждой строке может оказаться ошибка. Обстоятельство это имеет практическое значение при составлении речи: в основную схему ее могут быть введены только вполне надежные факты».

Конечно, в судебном следствии показания свидетелей могут меняться, недостатки предварительного следствия могут исправить дотошные судья и прокурор, если, тем более, судья на стороне обвинения, что бывает в 99 процентах случаев. Однако труп можно, конечно, перепрятать, но оживить его не получится. Убедить, что черное – белое, все равно не выйдет. Нельзя доказать, что «слепой увидел, а глухой услышал».

В качестве примера приведу нашумевшее дело водителя «КамАЗа», обвинявшегося в нарушении Правил дорожного движения, повлекшем смерть восемнадцати пассажиров автобуса под Подольском и увечья еще тридцати. Грачья Арутюнян признал свою вину: при плохой работе тормозов перегруженного «КамАЗа» на спуске он принял неверное решение, выехал на встречную полосу, надеясь избежать столкновения с впереди стоящими легковыми автомобилями. Полоса была пуста, и он думал, что успеет затормозить или перевернуть машину на пустом перекрестке за счет резкого выкручивания руля влево. Но из-за жилого дома он не видел автобуса, который как раз тронулся от остановки, и груженный щебнем самосвал разрезал автобус пополам, засыпав щебнем людей. Так вот, Арутюняну местный орган дознания в Троицком районе, воспользовавшись громким делом, которое расследовало Главное следственное управление Московской полиции, решило предъявить обвинение по статье 327 Уголовного кодекса России – «использование заведомо подложного документа». Якобы гражданин Армении Арутюнян предъявил сотруднику полиции фальшивый патент на право работы в России, «желая избежать административной ответственности». Такое обвинение не прибавляло и не убавляло срока наказания, наказание за это – штраф, а не лишение свободы. Но для полиции важна статистика раскрываемости преступлений, вот они и решили добавить к громкому делу еще и дополнительно раскрытое. Но дело в том, что для квалификации деяния «использование документа» этот патент должен был не