Фрирен — И даже умереть не успеть. Том 2 - Tired God

На том, собственно, мои дела на Севере и были закончены. Я обзавёлся должницей в виде одной крайне опытной мечницы-эльфийки, а также будущим стабильным источником довольно значительного дохода в городе Трен.

Всё же довольно много моих планов будет опираться на Север, так что тут мне нужна крепкая база. Главное, не пропустить момент, коли такой настанет, когда тут начнётся передел влияния, в котором меня могут вознамериться сбросить с золотого кресла управления и получения доходов компании Норм.

Попытки будут, я уверен — не могут не быть, ибо таков, хех, мир. Может не со стороны Ричарда — не таким он мне человеком кажется, — так хотя бы его наследников, соратников, других партнёров или вовсе кого-то со стороны, по типу того же градоначальника, скажем.

А в пути обратно — по морскому пути — можно заняться последними правками грандиозных планов на столицу. Придётся нырять в политику, если хочу обезопасить свою семью и ресурсы, прежде чем заняться экспериментаторством на полную.

А ведь мне просто хотелось вспомнить вышмат прошлого мира, в очередной раз попытавшись вписать его в заклинания этого…

Глава 21 — Дела Столичные

Отрывок из “Армейские анекдоты, истории, высказывания и маразмы Великой войны” за авторством Хейста “Тень Севера” Скайранда:

Делюсь с вами, читатели, диалогом, что повезло мне застать во времена службы:

— Капитан, мы обречены! Нас слишком мало! — кричал солдат из попавшего в засаду отряда, — Что нам делать!?

— Нет, боец, мы не обречены, — ответил ему командир, — Мы приступаем к “тактическому отступлению, совмещённую с сокращением численности противника до управляемого уровня”.

—…Это что, официальный термин?

— Нет, это то, что я напишу в рапорте, если выживу. Так звучит красивее.

Взывает это к тому, что добавление слова “тактический” к любому предложению делает оное неминуемо звучнее, а штаб завсегда отдавал свою любовь красивому, нежели хорошему. Командованию меньше всего не нравится офицер, способный в красивое.

За сим хочу я довести до вас ещё одну истину, выданную одним крайне уважаемым мной командиром, земля ему пухом, да Богиня души проводником:

“По сигналу воздушной тревоги устойчивость сооружений увеличивается”.

***

1423 год от основания Империи. Конец весны.

Хейст, 22 года.

Центральные земли, дом Адепта Лирхера.

— Засранец, да ты, вижу, совсем охуел! — кричал немощный уже, подслеповатый старик, зовущий себя моим учителем, — Если я сказал, что хочу помереть так, то так и помру!

— Маразм выплюнь, Учитель! — с не меньшим энтузиазмом отвечал ему я, — Ты свою рожу видел!?

— Когда это у меня золото успело закончиться, чтобы бабы на лицо смотреть начали!?

— Учитель..!

— Хуючитель, блять! Гони свою алхимию!

Вот только видя его ауру… Бешенную искренность в его словах и веру в мою алхимию…

А ведь спорили мы уже полчаса как.

— Ладно, старый козёл... — я тяжко вздохнул, вытирая ладонью вспотевший от эмоций лоб, — Ты правда хочешь так? Энергию последних лет жизни... последние силы... потратить на это?

Лирхер хрипло засмеялся, мутные глаза вдруг блеснули прежним огнём, который был там в прежние годы, когда он учил меня своим “Секретным рецептам”.

— А на что ещё, по-твоему? — он плюнул на пол, затем резко выпрямился, будто сбросив сразу десяток лет, — Чтоб сидеть и ныть, как все эти жалкие старцы-мудрецы? Чтоб трястись над каждой копейкой, боясь, что не хватит на похороны? Нет, с-сука! Если уж помирать — то с воем, с хохотом, с воплями баб, которые ещё вчера плевались бы при моём виде!

Я молча покачал головой, телекинезом дотянувшись до рюкзака в соседнем помещении. У меня были там образцы всего интересного — просто на всякий случай. Вот и, называется, пригодились.

— Ты знаешь, что будет потом? — я потряс склянкой “Жаждущей Розы” перед его носом, — Через три дня, когда зелье выгорит... тебя не станет. Ты сдохнешь. Намертво, как оно есть, сдохнешь, старик. Тело просто не выдержит нагрузки.

Он схватил пузырёк с полной уверенностью в том, что делает:

— И что? — оскалился он. — Я и так сдохну, так хоть не в дерьме и соплях! Уверен, Богиня оценит такое окончание жизни.

— Надеюсь, Учитель…

— Заткнись и гони второе зелье. Которое про “мужскую силу”.

— Это таблет…

— Гони сюда! — меня вновь перебили, принявшись бурчать под нос, — Будет ещё мой выкормишь мне же на пути к успеху вставать…

Когда на следующий день Лирхер, уже организовав себе в самом дорогом борделе небольшого городка приватную вечеринку, прощался со мной, был он гораздо более искренним.

— Удачи тебе, Хейст, — он хмыкнул, мутными от возраста глазами окинув меня последним взглядом, — Всё же вышел из тебя хоть какой-то толк, малёк.

— Вышел, как не выйти-то… — улыбнулся старику, протянув руку, — Ты был хорошим учителем.

— Тогда в конце пути ступи по моим следам, — фыркнул