Фрирен — И даже умереть не успеть. Том 2 - Tired God

Баланс и устойчивость:

— Хейст (норма): ~32 сек

— Хейст (под стимуляторами): до истощения маны и ресурса разума.

— Вирса: предел не обнаружен.

— Кеттелия: предел не обнаружен.

***

От лица Хейста.

Лето 1419-го года. Тренировочный полигон Архимага Люксориана.

18 лет.

Постоянный подсознательный конструкт для улучшения скорости роста резерва маны — вот над чем я сейчас работал.

Ядро, после месяца экспериментов в лаборатории и даже в поле показало свою пригодность к использованию. Бесконфликтная работа стимулятора, Стабилизации и Ядра… ну, во-первых истощает меня за четверть часа. Треть — если “программа” Ядра не слишком сложная для нынешнего уровня.

Но всё же, в условиях полного применения всех козырей… мне два раза удалось победить Вейл...

Точнее, вот сейчас — второй!

Она отшатнулась с очередным порезом на боку. Противница промахнулась. А я — нет.

Воздух взвыл. Вейл мгновенно развернулась вслед моему полёту, посылая разрывную волну, но я уже сместился: телеметрия по ауре позволяла читать большинство атак заранее. Разум и тело действовали настолько синхронно, настолько идеально, что весь мир казался простым до невозможности.

Бой скатывался до уровня цикла: засечь намерение — выбрать или придумать противодействие — применить его. Не зря ведь демоны настолько эффективны в бою. Иногда простота — самый правильный выбор.

Три с половиной метра влево, выше на метр. Её атака пронеслась мимо.

Контратака. Плоский импульс, сжатый в форму узкой стрелы вперёд, вектор стабилизирован: ровно в то место, где окажется её тело в момент удара. Вейл еле успевает поставить стабильный, концентрированный ветряной щит, который не выдерживает вылетевшей следом взрывной магии, что смела защиту.

Девушка успела сдуть себя в сторону. Повреждений не видно.

— Чёрт, — раздражённо вырывается у неё.

Мысли мгновенно подобрали ответ:

— Через пару месяцев я стану сильнее тебя и по мане.

Логика проста: если сейчас её теснит кто-то, уступающий по силе как минимум в два раза, то когда он обретёт её уровень резерва, то оставит далеко позади…

Момент был подобран идеальный: грохот заклинаний и свист ветров поутих, позволив словам долететь до противницы.

Даже висящий в воздухе рядом учитель Люксориан хмыкнул со смешинкой.

Четыре масштабных атаки были мне ответом. Пришлось прикрываться за опущенной из потолка каменной стеной. Полёт — невероятно полезен в бою.

Весь бой проходил под девизом “полный контроль”. Стабилизация держит сознание ровно, мысли работают лишь для одной цели: победа. Постоянный поиску путей к неё.

Вижу каждее её микродвижение. Каждое искажение в магическом давлении. Каждую вибрацию возникающего в ауре конструкта. Для меня мир прост до невозможности. Не замедлен, но разум успевает реагировать на всё.

Поток ветра, способный своим грохотом повредить слух, я обошёл с максимальной эффективностью: по расчётной кривой, избежав сильного урона. Лишь пара глубоких порезов и потерянные пальцы: мизинец, безымянный и часть среднего. Пришлось применить руку для улучшения баланса в полёте.

Она пытается сменить темп — вихрь, замешанный с искрами, но я среагировал намного быстрее, чем она закончила жест.

Подготовленный Луч Солнца ярко-голубым, печатающим себя в сетчатке глаз, потоком плазмы, срезает часть её волос. И сбивая направление атаки. Сложно обычному магу держать концентрацию в таких условиях.

Но ведь она и не обычный маг, а боевой Мастер.

Даже с ожогом на щеке — Вейл смогла дать себе время, широкой волной воздуха под давлением отгородив на секунду часть доступного мне пространства.

Самый оптимальный момент для моей атаки.

Сжатый воздух хлестнул по чувствам, порадив последний на сегодня, неприятный хрустящий звук, перед тем как мир погрузился в гудящую тишину. Слух схлопнулся до глухого писка.

Я пролетел через самую сердцевину разрыва, поджав конечности к телу и, на секунду, свернувшись я ядро, чтобы сохранить больше прочности.

Следом проигнорировал созданное Вейл за долю секунды ветряное лезвие, лишь немного сместив направление полёта. Сначала вижу в её глазах проступающую панику, и уже потом ощущаю как полегчала рука: её не стало от локтя и дальше.

Перерасчёт ширины лезвия: она стала больше на 10 сантиметров с предыдущего раза.

Вторая атака на волне паники оказалась отправлена в меня чуть ли не одновременно с первой. Вейл была крайне опасной вблизи.

Боль от отрубленной руки ударила в мозг ледяным молотом, но ментальный кокон превратил её в далекий гул. Я продолжил атаку.

Вибрирующий край смертоносной, едва видимой ленты врезался в туловище, подставленное под идеальным углом. Я сам направил его между 10-м и 11-м ребром, жертвуя здоровьем в обмен на победу.

Успел в долю мгновения оценить повреждения: разрыв диафрагмы, капсульный надрыв печени, поверхностное касание лезвия почки. Заклинание просто острое, без разрывного действия — могу позволить себе размен урона.

Допустимо.

Лицо Вейл, запечатлённое в моём зрении, выдавало настоящий ужас. Но с посоха в побелевших пальцах уже сорвалась третье за это мгновение заклинание. Его заблокировал подготовленный за это время вакумный заряд.

А потом я телепортировался на один метр вперёд, просто пропустив крайнюю, четвёртую атаку.

А в руке появился посох. остриё было направлено точно в шею Вейл. Она ещё не успела понять, что произошло — слишком много паники в глазах. Только и смогла отшатнутся, уворачиваясь от области вакуума, когда простейшая, но переполненная маной Искра пронеслась мимо, слегка задев тонкую шейку.

“Жареным пахнет”, — бесстрастно заметило сознание, чтобы сразу перейти на другую тему, — “Зря она не хотела применять стимулятор и стабилизацию. Проиграла из-за паники.”

Архимаг Люксориан, парящий всё это время над ареной, наконец спускается. Ветер от его спуска смешивается с остатками вихрей, гася последние следы боя. Он улыбается, но даже так смотрит на меня с уважительной опаской. И гордостью.

“Поздравляю, Хейст” — читаю по губам.

Смотрит на Вейл. Не могу понять что именно он сказал, но жест “останься здесь” очевиден. Девушка подрагивает от тока, зажимая одной рукой слегка обгоревший участок шеи. Судорожно дышит, ошарашенно распахнутыми глазами, в которых застыл настоящий, искренний страх, смотрит на меня. Но стоит на