Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов

cквoзь кpивдy cтoлeтий, oбмaннyю cyмpaчь oлифы,

oклaдoв oкoвы —

              и Maтepь, и Cын, и Пpopoк.

He злaтa cycaльныe,

               a – cинeвa, биpюзa

нa нимбax яcнeли дыxaниeм гopниx oтмeтин.

Hecyeтным cepдцeм

                  вoзвыcьcя дo мыcли o cмepти.

Taкиe

 киpиллoвcкий мacтep

                           пиcaл oбpaзa.

Про Зеведея

Се – сидит Зеведей, починяющий сети.

«Где же дети твои?» – «Утекли мои дети.

В Галилее ищи их, во всей Иудее,

позабывших о старом отце Зеведее».

Так речет Зеведей, покидающий лодку.

И мы видим тяжелую эту походку

и согбенную спину, поникшие руки,

ветхий кров возле Геннисаретской излуки.

А вдали, как поведано в Новом Завете,

оба-двое видны – зеведеевы дети,

что влекутся пустыней, оставивши дом их,

посреди первозванных, Мессией ведомых.

Да, мы видим: они, Иоанн и Иаков,

впредь ловцы человеков – не рыб и не раков —

босоного бредут посреди мирозданья

нам в укор и в усладу, в пример, в назиданье.

Вот – пред тем, как приблизится стражников свора,

сыновья Зеведея в сиянье Фавора,

вот – заснули под синим кустом Гефсимани —

от печали и скорби, как будто в тумане,

и всегда – как надёжа, защита, основа —

обнимает Иаков, старшой, Богослова.

Нам откроют деянья, где явлены братья:

Иоанн златокудрый – ошую Распятья,

и, сквозь дымчатый свет тополиного пуха,

мы Святаго увидим сошествие Духа,

а потом – как, зашедшись от злобного хрипа,

опускает Иакову Ирод Агриппа

меч на шею, святую главу отсекая;

у апостольской святости участь тякая.

Дальше мы озираем весь глобус как атлас:

Компостеллу из космоса видим и Патмос,

и Сантьяго де Куба, Сантьяго де Чили…

Это всё мы от братьев навек получили

в дар – свечение веры, величие жертвы.

Те, что живы, и те, кто пока еще мертвы,

грандиозную видят Вселенной картину,

окунаясь в единую света путину,

где пульсирует Слово Христово живое,

за которым грядут зеведеевы, двое.

…Да, понятен посыл, и отрадна идея.

Отчего же мне жаль старика Зеведея?

Тополь

Если тополь за окном,

Ничего не надо боле.

С ним – без муки и без боли

За оконный окоём

Можно кануть. Голубой,

Безсловесный, безпечальный,

Глубиною изначальной

Он врачует нас с тобой.

Трепет, ропот. Лист и ветвь.

Ничего в нём больше нету —

О покое два завета:

Тихий звук и слабый свет.

Плат – заплата на заплате

У него, но ты не плачь.

Мы за счастье не заплатим:

Тополь – царь, а не палач.

Тополь – плот, и тополь – поле.

Пальцы слепятся в щепоть.

Гул целебный, дар тополий

Единяет дух и плоть.

Это – я ль? А это – ты ли?

Явь? Или её испод?

Волны света золотые.

Тополь. Воля. Путь. Господь.

Волчица

Марине Кудимовой

Когда пространство ополчится

и горечь претворится в ночь,

грядет тамбовская волчица —

одна – товарищу помочь.

И на рассерженны просторы,

где дух возмездья не зачах,

но искорёженны которы,

глядит с решимостью в очах.

Гнетёт серебряные брови

и дыбит огненную шерсть,

и слово, полное любови,

в ней пробуждается как весть.

«Почто, безпечный мой товарищ,

ты был расслаблен, вял и снул!

Покуда тварь не отоваришь,

не размыкай железных скул!

Сжимай – до вражьего издоха —

любви победные клыки!»

Кровава хворая эпоха,

но лапы верные – легки.

«Всё происходит именно тогда…»

  Всё происходит именно тогда

  Когда не происходит ничего

  Из глаз бежит весёлая вода

  И горний свет ложится на чело

  И счастье обнимает – как беда

  И с этим не поделать ничего

  Слабеющие губы шепчут «да»

  Молчи не говори мне ничего

  Не ведать и не видеть ничего

  К щеке живой далёкая щека

На миг приникла будто на века

Чего ж ещё? Не надо ничего

Превыше – быть не может ничего

Для каждого попавшего сюда

Свет с Темью разделяет лишь слюда

И больше между ними – ничего

Ты плачешь? Успокойся, ничего,

Нет разницы меж «ныне» и «всегда»

Всё будет непременно и тогда

Когда уже не будет ничего

Skype

   Сын по скайпу показывает ему пятимесячного внука.

   Внук, солнечный малый, лыбится и пищит.

   Он говорит сыну: «Какой смешной глазастый пищун!».

   Дочь по скайпу показывает ему его собаку.

   Та сопит, кладет башку на лапу и глубоко задумывается.

   Он говорит дочери: «За эти три года она еще больше стала

                              походить на тюленя. И пятачок у неё поседел».

   Жена по скайпу показывает ему большие сливы из их сада.

   «Ты в новой красивой блузе, тебе идёт, – говорит он жене. – Сладкие?»

   «Да, очень», – отвечает жена.

Евгения Коробкова

«Пока огонь вращается внутри…»

Родилась в 1985 г. в городе Карталы Челябинской области. Окончила архитектурно-строительный факультет Южно-Уральского государственного университета, факультет