Полдень, XXI век 2007 № 11 - Александр Николаевич Житинский
«…трэш-реализм в действии…»
Калинин видел, что глаза Шивцова снова мутнеют.
«…Вопрос господина Петрухина из Клина. Господин Петрухин нетерпеливый человек. Он прямо сейчас желает знать, чем все это кончится…»
«Пусть катится!»
«Это начало отсчета?»
Калинин вдруг заговорил иначе — жестко и коротко.
«…если так, то всем приготовиться… Ассистировать Виктору Шивцову в первом акте будет…»
«Так ведь муж увидит!»
«Молодец, Венера Марсовна! Я еще не успел назвать имя, а ты уже вызвалась! — Он вскинул над собой руку: — Приветствуем, друзья, Джоконду треш-реализма!»
В кадре появилась толстуха.
Теперь на ней только трусики.
Черно-красные потеки делали Венеру еще безобразней.
Она смотрела в объектив в полном отчаянии. Боялась не только Шивцова и журналиста, но и своего никому неведомого мужа. По круглым, подрагивающим от волнения щекам катились слезы, тучные складки на животе и на бедрах колыхались. На мраморном бортике бассейна чуть правее толстухи расположилась странная группа: беззубая, полуразложившаяся мумия с отвалившейся левой рукой наваливалась на плечо Ксюши, а с другой стороны висел на ней труп светловолосого неудачника («Святослав Львович Жуков, 26 лет, безработный…»). Тело его поддерживала в сидячем положении худенькая студентка Расстегай. Она же цеплялась за мумию, посаженную рядом с ней.
«…закат…».
Калинин снимал.
Все видели, как Шивцов выхватил пистолет.
Выстрел… Еще один… Ствол дергался… Казалось, Шивцов палит прямо в телезрителей, но разлетелась на куски зеленоватая голова мумии. Она попросту разлетелась, как переспелый гранат. Обрывки плоти летели в бассейн, на Ксюшу, на студентку.
— Есть пуля?
Арутюнян покачал головой.
— Ракурс неудачный.
— Но голова разлетелась, как от выстрела!
— Шивцов знал, что стреляет в мумию.
— Но патроны у него боевые!
— Голову мумии можно было заранее подготовить — засунуть щепотку тротила и подвести проводок от батарейки. Много ума не требуется.
Шивцов за ногу выволок безголовую мумию из бассейна и кинул на пол.
«.. мумия убита! — торжествовал на экране Калинин. — Что чувствует мумия? Вряд ли боль. Она мертва уже много лет. Но на ее месте мог находиться один из заложников… Следующей сидит прелестная Ксюша. Ксения Сергеевна Малышева, двадцать пять лет, разведена, детей нет, издательский работник. Прошедшей ночью Ксюша была моей. Мы провели удивительную ночь, полную стонов и сладких фантазий. Не могу сказать, что ласки Ксюши были чистыми. Они не поражают свежестью. Скорее опыт и умение. Техника, разумеется. Правда, после шампанского Ксюша любит быть откровенной. Иногда больше, чем может выдержать художественно одаренный мужчина… А сегодня она была девушкой совсем другого человека… — На экране мелькнуло безумное лицо охранника. — Любовь и смерть схожи — стоном и умиранием. Что Ксюше обещает судьба? Она и дальше будет предаваться сексу со случайными мужчинами или сегодняшний день напрочь перевернет ее жизнь?»
Ударил второй выстрел.
Еще одна мумия повалилась в бассейн.
Студентка и Ксюша прижались к трупу, как к брату, который, увы, был не в силах защитить их.
— Снова не повезло, — криво усмехнулся Шивцов. — Хотя кто-то может сказать иначе. Например, тот, кто сидел рядом с этой мумией.
— Сволочь, — процедил сквозь зубы Петунии.
— Товарищ капитан! — В машину заглянул боец в камуфляже. — Вас там какой-то поп спрашивает.
— Давай его сюда! Живо! — Боец скрылся. — Звони Калинину! — приказал Петунии Арутюняну.
На плоском экране они видели, как Калинин достал из кармана еще один мобильник.
— А, капитан, — помахал он рукой. — А мы как раз вас вспоминали!
— Ладно, — ответил Петунии. — Кажется, всем нам повезло.
— Вы нашли того, кто нам нужен?
— Кажется.
— А он самозванец?
— Сами будете говорить с ним. Поймете.
— Виктор Алексеевич! — весело крикнул Калинин. — Капитан Петунии уверяет, что отыскал для вас Бога!
— А не врет?
— Маленькое уточнение, — хмыкнул капитан. — Не Бога, а человека, поддерживающего с ним постоянный контакт.
— Мы не о том договаривались…
— Одну минуту, Александр Федорович.
— Здрасьте, — пригнув голову, в машину залез попик в черной рясе.
Молоденький совсем, не старше тридцати, тщедушный. Бородка жиденькая. На груди крест. Капитан прикрыл микрофон ладонью:
— Вы из Патриархии?
— Нет, — простодушно улыбнулся священник. — Я тут из церкви Всех Святых. Это рядом, на Кулишках.
— Твою мать!
Священник опустил глаза.
— Я узнал, что неподалеку террорист захватил заложников, вот и подошел, подумал, вдруг чем помочь смогу. Я уже давно за оцеплением стою. А тут вдруг молодой человек меня приметил и пригласил пройти.
— Мы ждем представителя Патриархии.
— Ну, их долго можно ждать, — едва заметно улыбнулся попик. — Они все люди занятые… Может быть, я смогу вам помочь?
— Попробуйте, — Петунии протянул попику телефонную трубку. — Террорист требует организовать ему личную встречу с Богом. В противном случае грозится убивать заложников. Двоих он уже застрелил.
— Троих, — поправил капитана экстрасенс.
— Может быть, троих, — не стал спорить Петунии.
Попик взял трубку, прижал ее к груди. Посмотрел на экран.
— С кем из них я буду разговаривать?
— Вон тот, с пистолетом, — главный затейник. А журналиста, у которого сейчас телефонная трубка, не видно, он все снимает.
— Ясненько, — попик поднес трубку к уху. Здрав будь, сын мой.
— С кем я разговариваю? — быстро спросил Калинин.
— Отец Федор. Настоятель храма Всех Святых на Кулишках. Тут рядом, пять минут ходьбы.
— Мы с вами знакомы?
— Не думаю… Мне сказали, ты хочешь поговорить…
— Во-первых, не я, а Виктор Алексеевич, во-вторых, не с вами, а с Богом.
— Ну так будь добр, передай трубочку Виктору Алексеевичу, — очень вежливо попросил попик.
Помедлив, Калинин протянул трубку Шивцову.
Капитан с невольным уважением посмотрел на священника.
Шивцов небрежно перекинул пистолет в левую руку.
Эх, с тоской подумал Петунии, если бы в галерее был сейчас хотя бы один профессионал! Балбес расслабился, потерял бдительность — взять его сейчас можно было легко, без проблем и без жертв.
— Слушаю!
— Здравствуйте, Виктор Алексеевич. К сожалению, не могу сказать «Бог в помощь», поскольку дело ваше не богоугодное.
Петунии недовольно прикусил губу — по его мнению, попик сразу взял неверную интонацию.
— С кем я говорю?
— Я настоятель храма Всех Святых на Кулишках. Зовут меня отец Федор.
— И что дальше?
— Мне сказали, ты хотел поговорить с Богом.
— А ты тут при чем?
— Хочу тебе помочь.
— Мне нужен Бог, а не поп!
— Правильно. Тебе нужен Бог. Но ты не знаешь, как его найти.
— Я не собираюсь его искать.
— А как же иначе? Ты ждешь, что Бог сам придет к тебе? Если так, то ты полный дурак!
Вопреки самым плохим предчувствиям Петунина, ожидавшего взрыва после таких слов попика, Шивцов
