Сила намерения - Kass2010

Северус прищурился, снова провел какую-то диагностику и сказал Барти:

— Ну-ка, еще с ним поговори!

— Я так рад! А как уж будет рада твоя мама! Даже Сириус здесь! Представляешь — он стал совсем нормальный, грустит о тебе!

— Есть отклик! — радостно сказал Северус! — Мозг не умер! Можно звать Блэков!

Через десять минут у изголовья Регулуса рыдала Вальбурга, с другой стороны на коленях стоял Сириус, а в ногах с двух сторон сидели Бэлла и Нарцисса. Все были поражены такой неожиданной радостью. Потом все вышли, оставив там одну мать, которая уже знала, что от такого зелья сын все равно проспит день или два, но не могла оставить его снова одного. А все Блэки потребовали подробностей. Монтермар позвал всех посмотреть в Омуте памяти, а то рассказывать долго. После просмотра сражения с инфери Сириус и Бэлла страшно обиделись, что их не взяли с собой.

— Дорогая, ну как бы ты себе представляла заплыв и прыжки по скалам в юбке? И потом, нас и так было там достаточно! — ответил жене Рудольфус. — И теперь у тебя есть малышка Роза, ты не можешь уже бегать и драться, где и с кем тебе захочется!

— Но меня-то точно могли взять! В другой раз, когда пойдете с кем-то биться, уж не забудьте позвать! — сказал Сириус.

— Сражений пока не намечается, — ответил Монтермар, — а дел много. Давайте вернемся к тому, чем занимались до сегодняшнего утра. Время не терпит!

В этот момент в кабинете появился Люциус Малфой, держа в одной руке свой рабочий портфель, а в другой — клетку с крысой, накрытую платком.

— Господа! Питер Петтигрю доставлен к вашим услугам! Я специально его накрыл, чтобы он не увидел, кого не нужно, — с нажимом сказал Люциус и посмотрел на Блэка и всех остальных азкабанцев. — У вас тут в замке имеются камеры?

— У нас тут все имеется, — посмеялся Дракон, — и камеры, и пыточные на любой вкус. Бехар! У нас появился военнопленный, организуй в подземельях камеру. Люциус и Северус, отправляйтесь в темницы, а я тут пару слов скажу тем, кто остался. — И он выразительно посмотрел на Сириуса, который явно хотел первым пойти и поговорить с Петтигрю.

— Сириус, — сказал Монтермар, когда крысу унесли, — вы не можете с ним сейчас разговаривать — вы же в Азкабане! А если он потом на суде скажет что-то лишнее! И это касается всех, кто тут нелегально, — закончил Дракон, потом взял что-то из ящика стола и вышел из кабинета.

— Сириус, — сказал Рудольфус, — думаешь, нам всем не интересно, что тогда случилось, в ту ночь? Но сейчас действительно нельзя.

Сириус нехотя сдался, но потом вспомнил о том, что у крестника есть мантия-невидимка, и он вполне может ей воспользоваться.

***

Подземелья замка были глубокими и темными — никаких, даже маленьких, окон. Тусклый свет давали только факелы с магическим огнём. Камера, куда всех доставили эльфы, представляла собой голые каменные стены и деревянный топчан, на который и поставили клетку с крысой.

— Превратите его в человека, — распорядился Дракон, доставая из кармана что-то вроде металлической пластины.

Северус открыл клетку, вынул оттуда то ли спящую, то ли оглушенную крысу и положил её на топчан. Направив на нее палочку, он сказал:

— Оморфус Гомине!

Крыса стала стремительно расти, и вот на её месте оказался невысокий полный человек, в лице которого даже в человеческом виде было что-то крысиное. Монтермар подошел и защелкнул на его руке пластину, что он держал, в браслет.

— Антианимагический браслет, — пояснил он, — не хватало нам потом по всему острову за крысой гоняться.

— Энервейт, — бросил в Петтигрю заклинание Люциус, чтобы тот пришел в себя.

Питер резко сел, схватился за голову, потом огляделся вокруг, пытаясь понять, где он, и только тогда заметил в полумраке троих мужчин.

— Северус! Малфой! И… простите, не имею чести знать?

— Вам и не нужно, мистер Петтигрю, главное — я вас знаю. И очень хочу задать много интересных вопросов!

Примечание к части

¹Head of House в оригинале - Глава Дома.

Глава 53. История Питера Петтигрю & грандиозные планы Малфоя.

Примечание к части

20 августа 1985

Замок Драконий Утес

Когда Дракон, Северус и Люциус вернулись из подземелий, они созвали в малую столовую всех, кроме детей, которые отдыхали после обеда, Анхелики, которая присматривала за Харри, и Луччаны, все еще не вернувшейся из Хогвартса. Монтермар поставил свой Омут памяти так, чтобы было видно всем, и загрузил туда какие-то воспоминания. Затем он сказал:

— Сегодня мы выслушали Питера Петтигрю. Здесь, в омуте, частично его рассказ и частично его воспоминания о жизни. Я хочу, чтобы вы все ознакомились со всем и потом высказали свое мнение, — и активировал просмотр.

Питер был чистокровным волшебником. Мать его, Эвелин, в девичестве носила фамилию Дженкинс, а отца звали Тимоти Петтигрю. Они жили в местечке Аппер-Фледжли. Мать была домохозяйкой и делала все, чтобы их семья жила комфортно, хотя они совсем не были богаты, а скорее бедны. Она была очень добра к Питеру и была, можно сказать, солнцем его жизни, в противоположность отцу, который был её грозой. Тимоти Петтигрю был достаточно ответственным, так как был единственным кормильцем любимой им семьи, но был у него один очень большой недостаток — любовь к алкоголю, которая превосходила его любовь к своей семье. Питер часто слышал, как Эвелин бормотала себе под нос, снова и снова убеждая себя, что Тимоти не был в себе, когда ударил ее по лицу, что это ее вина, что он взорвался, как вулкан, и что он любил ее, любил Питера — что бы он ни делал. Питер никогда не видел, чтобы его мать использовала палочку, чтобы проклясть мужа, когда Тимоти был пьян. Было ясно, что Эвелин любит его слишком сильно, и Питер каждую ночь просил Мать Магию, чтобы его мать, наконец, поняла, что однажды с ней и Питером может случиться что-то непоправимое.

И это произошло в рождественский вечер, когда Питеру было восемь лет. Эвелин внезапно напряглась, когда услышала резкий стук закрывающейся входной двери. Она выпрямилась, поправила платье и подождала, пока ее пьяный муж зайдет, качаясь, внутрь дома, крепко сжимая в руке бутылку с янтарным напитком.

— Привет, Тим, — поприветствовала его мать. — Как прошел день?

Тимоти фыркнул и сделал несколько глотков из бутылки.

— Да все как всегда, — легкомысленно сказал он, наклоняясь вперед, чтобы снять ботинки и отбросить их в сторону. — Что на ужин?

— Цыпленок и картофельное пюре, любимый, — сказала Эвелин с нерешительной