Срочно выйду замуж - Инна Инфинити

— Я в тебя по уши, Нин.

Глава 40. Одно целое

Мы возвращаемся домой поздно вечером и безумно счастливые. Я даже забываю про Федю, тетю Любу и Аню. Вспоминаю о них, только когда захожу домой и вижу расстроенную маму.

— Опять приходили? — догадываюсь.

Родительница машет рукой.

— Не бери в голову.

— Что говорили? — не унимаюсь.

— Да все то же самое. Ты калечишь жизнь невиновному человеку.

У меня моментально портится настроение. Да, мне обидно, что в произошедшей ситуации виноватой считают меня, а не Федю. Вместо того, чтобы признать Федину вину и извиниться за него, набрасываются с упреками на меня.

— Они настаивают, что он тебя не похищал, а просто хотел поговорить.

— Ага, поэтому сунул мне в рот кляп и запихнул в багажник машины.

Я отворачиваюсь от мамы, чтобы она не увидела навернувшиеся мне на глаза слезы.

— Нина, он преступник, и тут нечего обсуждать.

— Но в глазах всей Николаевки он несчастная жертва, а я тварь, которая губит ему жизнь.

— Какая тебе разница, что подумают люди? Они всегда будут что-то думать.

— Мне никакой разницы, я скоро уеду в Москву. А вот вам с папой здесь жить. К тому же тетя Люба — твоя родная сестра. Понятно ведь, что теперь ваши отношения навсегда испорчены.

Мама ничего не отвечает на мое резонное замечание. Я ухожу в гостиную к папе. Он смотрит телевизор. Сажусь с ним рядом и пялюсь в ящик. Но вообще не слышу, что там говорят. Меня затапливают грусть и обида. И жалость. К тебе Любе и Ане.

— Каждый человек получает ту жизнь, которую заслуживает — внезапно произносит папа.

Удивленно на него гляжу.

— Ты о чем?

— О них всех. О Любе, Ане, Феде.

Я все еще недоумеваю.

— Кто виноват, что у них всех нет мозгов? — продолжает. — Кто виноват, что Анька сохнет по придурку? Кто виноват, что Любка потакает каждому капризу дочки? Кто виноват, что Федя идиот? Точно не мы. А они постоянно ищут в своих бедах виноватых. И не понимают, что виноваты они сами. Пока они не поймут, что сами кузнецы своего счастья, в их жизнях ничего не поменяется.

Грустно улыбнувшись, кладу голову папе на плечо. Он обнимает меня одной рукой.

— Спасибо, пап, — тихо говорю.

— Я горжусь тобой, Нина, — внезапно заявляет и целует меня в макушку. — И муж у тебя очень хороший. Жалко только, что мы не погуляли на вашей свадьбе.

Глаза стремительно наливаются слезами. Мне нечего ответить папе. Конечно, я не буду говорить, что у нас с Антоном фиктивный брак. К тому же все стало слишком неопределенно. Мы теперь точно больше, чем бывшие однокурсники. Антон признался мне в чувствах. Мы занимались любовью. Я тоже в него влюблена. К чему все приведет — не знаю.

Через час мы с Антоном закрываемся в моей комнате. Он сразу целует меня и валит на кровать. Его руки гладят мое тело под футболкой. Мы медленно избавляемся от одежды. Никуда не спешим, наслаждаемся каждым прикосновением друг к другу, каждым поцелуем.

Я испытываю чувство счастья. Теплое и светлое. Моя душа словно расцвела изнутри. Антон спускается поцелуями вниз по телу. Сердце трепещет в груди. То быстро заходится, то наоборот почти останавливается. Антон раздвигает мои ноги. Целует там, где бушует пожар. Ахнув, непроизвольно сжимаю в ладонях простынь. Глаза зажмуриваются, пальцы на ногах подгибаются.

Я двигаю тазом навстречу губам и языку моего мужа. Голова мечется по подушке. Стоны рвутся наружу, мне едва удается заглушать их. Антон доводит меня до пика. Время останавливается, жизнь останавливается, мир перестает существовать. Есть только я и Антон. Я выгибаюсь в пояснице и до крови закусываю губу. Пульс шумит в ушах. Делаю глубокие вдохи, но кислорода отчаянно не хватает.

Антон целует мой живот, оставляя на нем влажные следы. Через несколько секунд возбуждение снова вспыхивает. Я перекатываю фиктивного мужа на спину и оказываюсь на нем сверху. Сначала обнимаю и провожу носом по его шее. Внутри все сжимается и трепещет. Я целую и глажу его сильные мышцы. Медленно насаживаюсь на член.

Я плавно двигаю бедрами, продолжая целовать Антона. Он ловит мои губы, мы сплетаем наши языки. Фиктивный муж одной рукой прижимает меня к себе, а второй придерживает за ягодицы. Я разрываю поцелуй и выпрямляюсь. Антон садится на кровати следом. Моя грудь соприкасается с его грудью. Фиктивный муж двигает мой таз. Наши руки и ноги переплелись.

Мы — одно целое.

Мы неразделимы.

Глава 41. Полиция

На следующий день я ставлю задачу достать из Фединого багажника свой телефон. Утром мы с Антоном идем к дому тети Любы, чтобы спросить, нет ли у них запасных ключей от автомобиля, но нас встречает закрытая калитка. Я дергаю ручку, недоумевая, почему она не поддается, а со двора доносится разъяренный лай Жучки.

— Нин, ну закрыто, — говорит Антон.

— Странно. В Николаевке, когда уходят за хлебом, калитку на ключ не закрывают.

— Может, куда-то подальше ушли, чем за хлебом?

— Интересно, куда.

— Да мало ли куда. У них свадьба отменяется, дел много.

Мы возвращаемся домой. Я прошу маму позвонить тете Любе. Не хотела вмешивать ее в это, но сама я позвонить не могу, у меня нет мобильника.

— Не берет трубку, — говорит родительница. — Сейчас Ане наберу.

Мама долго держит телефон у уха, а затем сбрасывает неотвеченный вызов.

— Они могут специально не поднимать трубку на твои звонки?

— Конечно, могут. Я теперь для них враг номер один.

Я молча подхожу к маме и обнимаю ее. Она сильно расстроилась из-за этой ситуации. Старается держаться, но я же вижу, что у нее глаза на мокром месте. Мы решаем подождать до обеда. В два часа дня повторно идем к тете Любе, но снова встречаем закрытую калитку.

— Поехали к Феде, — предлагает Антон. — Уж у него-то должны быть ключи от его машины.

— А куда к нему ехать? Он вообще где?

Со мной из полиции больше не связывались. Я не знаю, возбуждено ли уголовное дело после моего заявления, и где сейчас вообще Федя.

— Давай позвоним в отделение и спросим, там ли он