Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин

умный хозяйственный «мужик» с грубоватыми повадками, а когда надо – и матерщинкой, примирял и сглаживал все «неровности», неизбежные в таком огромном хозяйстве. И можно сказать, держал на себе почти тридцать лет «империю Средмаша» с тысячами предприятий и институтов, десятками городов, миллионами квалифицированных работников и «штучных» ученых. Кто скажет, что это не особый талант?

Е.П. Славский утверждает документ.

[Из открытых источников]

Талант этот подкреплялся продуманным организационным алгоритмом. Славский установил порядок ежегодно (а если обстоятельства требовали – и несколько раз в год) облетать и объезжать в «инспекционном турне» все крупные предприятия и строящиеся объекты министерства – от Средней Азии до Сибири. График каждый раз составлялся в зависимости от текущего состояния дел, начиная с самых проблемных «участков». С министром летела и ехала команда начальников главков МСМ, ключевых специалистов проектно-конструкторского профиля и строительно-монтажных подразделений.

Средмашевский ИЛ-14 был «спецбортом» – летел по секретным воздушным эшелонам – с приоритетом диспетчерского сопровождения перед обычными воздушными судами.

На местах же «разбор полетов» подопечных происходил споро – основная информация по состоянию объектов была заранее известна, кое-что уточнялось прямо на борту самолета. При переездах на местности Ефим Павлович предпочитал не персональный автомобиль, а автобус (в Москве долго ездил не на пафосной «Чайке», а на практичной чешской «татре»), чтобы, не теряя времени, по дороге обсуждать дела с местными специалистами.

В распоряжении министра был также поезд с двумя локомотивами, дежуривший на запасных путях. В штабном вагоне Славский заслушивал доклады директоров предприятий, начальников рудоуправлений и руководителей геологических партий. Оперативно определялись объем и характер требующейся помощи, варианты исправления недоработок, а иногда и суровые взыскания.

Бывали, впрочем, и случаи, которые со стороны можно трактовать как «самодурство» грозного министра. Притчей во языцех в отрасли стал случай, когда Ефим Павлович неожиданно прибыл с инспекцией на один из заводов, где наблюдались сбои в работе. Не застав на месте директора и узнав, что тот находится в отпуске, Славский немедленно, чуть ли не на проходной, составил приказ о его увольнении. И когда тот поспешно вернулся из отпуска, солдат на КПП просто не пустил его в здание.

От приездов Славского трепетали. Зная его хорошую память, опасались гнева за невыполнение какого-то даже «попутного», не относящегося к основному производству поручения.

Как вспоминает дочь министра Нина Ефимовна Славская: «Он был хозяин. Хороший, крепкий хозяин. И подчиненные всегда старались выполнить его поручения. Помню, мы приехали в город Шевченко, нынешний Актау, и по пути из аэропорта отец попросил свернуть на другую дорогу. Свернули, конечно. А директор предприятия мне шепчет: «Знаешь, Нина, почему он сказал другой дорогой ехать? Потому что в прошлом году велел ее в порядок провести, вот и проверяет. А мы, если честно, только вчера вспомнили про его поручение, всю ночь асфальт укладывали. Но ты ему об этом не говори» [48].

Если нужно было задержатся в каком-то месте, Ефим Павлович предпочитал ведомственный санаторий или дом отдыха. Со своей фирменной присказкой «це дило г…, його треба разжувати» брал спорный проект с чертежами и выкладками на ночь к себе в номер, а к утру уже предъявлял «разжеванным». Для Славского в таких поездках практически не было «личного времени».

«Он находил время вечерами во время ужина собирать руководителей подразделений, инженеров, бригадиров, передовых рабочих, например, машинистов экскаваторов, шахтеров. Ефим Павлович тепло, просто и заинтересованно общался со всеми… в такой вот неофициальной, считай, обстановке ставил задачи, помня все до мелочей», – вспоминал работавший в Навои журналист Леонид Ветштейн.

Е.П. Славский с коллегами на строительстве сернокислотного завода, г. Лермонтов.

[Центральный архив корпорации «Росатом»]

Говоря о «методе Славского», стоит подчеркнуть, что Ефим Павлович был категорическим противником «бумажного» согласования по каждому вопросу, с волокитой по всей «субординационной лестнице». Он говорил: «Хотите что-то решить: соберитесь вместе в комнате и решите – нечего бумажками перебрасываться». Канцелярщины не терпел, включая даже перья, а затем и автоматические ручки. Поначалу подписывал бумаги красным карандашом, а потом перешел на знаменитый в министерстве синий.

Если же посмотреть на «метод Славского» в комплексе и на «макроуровне», то можно увидеть следующее. С самого начала своего министерского служения Ефим Павлович начал последовательно собирать под крышей одного ведомства все «переделы»: от фундаментальной науки до строительства и приборостроения, а также соцобеспечения, агрохозяйства. Сеть министерских учебных заведений выпускала уникальных специалистов. Только так можно было уверенно двигаться вперед, планировать на десятилетия.

Такой работы с кадрами, как в «Средней Маше», не было нигде – всегда наготове был кадровый резерв: на ключевые места выбиралось не менее двух, а чаще – 3–4 кандидата, которых тщательно «отслеживали» – и по успехам, и по провалам. Начальники отделов и даже сотрудники ниже по должности приезжали в министерство и говорили на том же языке, что и начальники главков.

Про особенности кадровой работы Славского в Минсредмаше очень точно и в то же время поэтично говорит уже цитировавшаяся Ангелина Гуськова: «Он смело переставлял на огромных пространствах страны людей, которым доверял, посылая их то на созидание нового, то на решение неожиданно возникших трудностей и бед. А позднее зачастую брал их к себе в аппарат министерства… Я видела, как росли и обучались люди в отрасли – от юных техников на «Маяке» до главных инженеров и руководителей, и это не только в отрасли, но и на других предприятиях страны: энергетики, металлургии, машиностроения. Отрасль стала отличной школой кадров для страны» [58. С. 73].

В МСМ практиковалось сквозное планирование между разными подразделениями. Многие родившиеся позднее принципы «систем менеджмента» по международным стандартам ISO 9000, включая «менеджмент качества», японскую производственную философию «постоянного совершенствования» Кайдзен (kaizen), принцип «Ноль дефектов» (ZD— zero defects) американца Филиппа Кросби – все это без модных «импортных» названий было повседневной практикой на предприятиях Минсредмаша. Хоть базировалась она не на западных «максимальной экономической эффективности» и «удовлетворении потребителя», а на том, что проволочки по времени, неорганизованность, а тем более ошибки и «брак» в атомной отрасли слишком дорого стоили. Ну и, само собою, деньги народные в ведомстве Славского умели считать и экономить.

Лев Дмитриевич Рябев уверен: «Ефим Павлович сам был немаловажным, а может, и ключевым слагаемым успеха советской атомной промышленности, технологического прорыва и настоящего управленческого чуда Минсредмаша. И нам сегодня просто грех не использовать этот уникальный опыт прошлого и – он ничуть не устарел! Славский по-прежнему с нами – он как будто говорит: ребята, не спите – действуйте!»

Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КП Грузии Э.А. Шеварднадзе и Е.П.