Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра

надежность, прочность, стабильность… Втягивание гайдаровского правительства в жутчайшую идеологическую склоку, в изматывающие дискуссии – нанесло всем нам непоправимый урон. В политическом смысле гайдаровское правительство по изложенным выше причинам оказалось достаточно незащищенным. Положение совершенно изменилось с приходом Черномырдина. Он понимает, что премьер-министр обязан быть политиком. Обязан, если хотите, прикрывать свою экономическую команду. Обязан выражать определенные устремления, настроения общества. Как гром среди ясного неба была на восьмом съезде (11–14 марта 1993 года) для бросившихся в атаку депутатов речь премьер-министра: взвешенная, определенная, я бы сказал, мужественная речь. Слова “Дайте работать”, сказанные человеком, имеющим за плечами такой жизненный опыт, отрезвили на какое-то время даже оголтелый съезд. Честно говорил Виктор Степанович и об ошибках правительства, о тех опасностях, которые угрожают стране в период реформ… Жесткий, авторитетный премьер создает опору для президентской политики – этот второй центр власти как бы цементирует все правительственные группы: и стратегическую, отвечающую за безопасность страны, и экономическую, которая объективно не может не совершать сейчас дестабилизирующие шаги, и политическую, которая “давит” на две остальные, проводя в жизнь демократическую идеологию. Хасбулатов сразу почувствовал силу Черномырдина, оценил его влияние на настроение в обществе. Недаром в ходе летних месяцев им и его депутатской командой была сформулирована примерно такая идея: парламентская республика с сильным премьером. Они пытались перетянуть премьер-министра на свою сторону, недвусмысленно намекая, что его фигура вполне устраивает парламент. Но Черномырдин на этот союз с “революционным” Верховным Советом не пошел. Нас с Виктором Степановичем объединяют общие взгляды на многие вещи. Он не приемлет беспринципного политиканства. И вместе с тем не витает в облаках. Это сочетание разумного опыта и выработанных годами принципов присуще людям нашего поколения. По крайней мере, в разных, самых критических, самых тяжелых ситуациях понимание у нас с Черномырдиным было полное. И мне хочется думать, что это рождается не просто на уровне дисциплины, осмысленной необходимости – а на уровне более глубоком, что ли».

Однако возмущение демократической общественности из-за отставки Гайдара долго не проходило. Поэтому первые шаги ЧВС во главе правительства отслеживались с особой придирчивостью. В связи с заменой высокообразованного Гайдара на не очень ЧВС – и началось это противопоставление, ставшее общим местом либеральной публицистики 90-х: мол, мы строим новую страну, освобождающуюся от своего советского прошлого, а нам высокого интеллектуала меняют на типичного советского министра.

На трибуне – правительство 1993 года: Ю. Ф. Яров, А. Б. Чубайс, Г. С. Хижа, В. Ф. Шумейко, Б. Н. Ельцин и др. 1993

[Архив Е. В. Белоглазова]

В значительной мере эти оценки и сформировали образ ЧВС в общественном сознании (и попали даже в последнюю книгу воспоминаний Ельцина).

Публицисты отточили перья и вдохновенно стали живописать объемный портрет нового премьера. У Олега Мороза этот портрет вышел наиболее подробным. Привожу его характеристику практически целиком:

«Что представляет собой сменивший Гайдара Черномырдин?.. По своей внешности, манере держаться, говорить – это стопроцентный советский хозяйственный руководитель, этот самый “красный директор”. Как говорится, “не Копенгаген”, звезд с неба не хватает, но на земле стоит крепко, обеими ногами.

Абсолютно органично Черномырдин смотрелся бы в Политбюро. Подошел бы, без сомнения, даже на роль генсека… В принципе, Черномырдин относится к тому же, условно говоря, антропологическому типу, что и Брежнев. Опять-таки, вещать с трибуны, как и члены Политбюро, Черномырдин может только по писаному. Стоит ему оторваться от печатного текста и начать говорить “своими словами”, – он тут же впадает в фантастическое косноязычие. (Впрочем, при таком косноязычии из его уст по какому-то волшебству природы иногда вылетают совершенно гениальные афоризмы.) …Это обстоятельство, – то, что Виктор Степанович даже по внешности, по манерам, по речи человек, в доску свой для номенклатуры, – несомненно, оказалось не последним по важности для Ельцина, когда на VII съезде… он вынужден был делать мучительный выбор между ним и Гайдаром».

Мороз с иронией описывает первые заявления Черномырдина на премьерском посту:

«Черномырдин так обозначил свои приоритеты в экономической политике: “Прежде всего, конечно, надо остановить спад производства, потому что никакая реформа не пойдет, если мы совсем разрушим производство, промышленность. Поэтому я считаю, что сейчас реформа должна приобрести несколько иное звучание, то есть нам нужно перейти на следующий этап: обратить серьезнейшее внимание на производство. Это нам позволит больше сделать для сельского хозяйства… Я считаю, что нужно делать опору на основные наши базовые отрасли, а уж это, я думаю, потянет за собой все остальное. Наша страна не должна превратиться в страну лавочников…”

За этим последовала серия аналогичных заявлений: “Я, конечно, за рынок, за тот, который и выведет нашу страну. А то, что мы сегодня хотим опутать нашу державу лавками и на базе этого вывести экономику, поднять экономику, да еще улучшить благосостояние, думаю, что этого не произойдет… Конечно, основу должна составлять тяжелая отрасль, которая создаст базу для всех и для всего… Конечно, чтобы наполнить рынок товарами народного потребления, нужны мелкие предприятия. Еще раз, я не отказываюсь от этого. Только не за счет этого можно вывести страну…”

“Тяжелая промышленность”, “тяжелая промышленность”, “тяжелая промышленность”… Тут перед нами во всей красе предстает советский хозяйственник, тот самый “красный директор”. Разбуди такого посреди ночи, спроси, на что нужно прежде всего делать опору в экономике, и он, ни секунды не раздумывая, ответит: на группу А, на производство средств производства… А уж о том, чтобы развивать средний и мелкий бизнес, в частности торговый, помогать “лавочникам”, – об этом и говорить вроде бы унизительно и оскорбительно…»

Визит в Нижегородскую область. Вместе с ним два зампреда правительства – А. Х. Заверюха и А. Б. Чубайс, а также губернатор области Б. Е. Немцов. 1993

[Музей Черномырдина]

Действительно, первыми словами, сказанными новым премьером В. Черномырдиным перед микрофоном, были слова о том, что он за продолжение курса реформ, но «не таких»: он не хочет, чтобы Россия стала «страной лавочников». Надо ли объяснять, как эти слова восприняли сторонники перехода к рыночной экономике? Многие говорили тогда, что теперь на реформах поставлен крест, что быстро начнется реставрация прежнего социалистического устройства – с дефицитом, карточками, а вполне возможно, и с реализацией такого «экономического института», как лагеря ГУЛАГа.

Однако эти «несвоевременные мысли» новоиспеченного премьера сегодня воспринимаются совсем иначе в свете известной реплики Валентины Матвиенко: «Мы (сегодня) даже гвозди не производим!»

В силу разных причин, о которых можно долго говорить, значительная часть предприятий у нас закрылась. Что логично: чем налаживать выпуск конкурентоспособной продукции, новым собственникам гораздо проще продать годное оборудование, негодные железки сдать в металлолом, а территорию завода продать – под