Ромодановский шлях. Начало - Даниил Сергеевич Калинин
Оно же и началось, как только густой ночной мрак стал постепенно вытесняться стремительно сереющими сумерками…
- Ну, наконец-то снова в седле! – улыбнулся Алексей, ловко запрыгнувший в седло. – Замучался уж воевать в пехоте!
- Твоя правда... – согласно кивнул Василий, невольно коснувшись раненой руки. – Да токмо кажется, что пешими сейчас и то безопасней было бы. Ведь ежели что – именно нам отбивать татарские наскоки!
- Ну, так и отобьем! Все в наших руках. – весомо бросил Ушаков.
- Твоя правда, Прохор. Но знай – татары нам точно не дадут уйти спокойно. Наскакивать будут бесконечно… – Бурмистров наконец-то закончил затягивать подпруги, после чего столь же молодцевато запрыгнул в седло Ветерка.
«Карабинеров» из числа детей боярских определили в помощь рейтарам Змеева – и теперь, наконец-то, спешенные дети боярские вернулись в седла.
- Будут, еще как, будут... – подтвердил Алексей. – На свою беду!
Не разделяющий бодрого расположения духа своего товарища, Шилов кивнул в сторону возов гуляй-города, защищенных турами – и ныне занимаемых стрельцами да драгунами, снаряженными тяжелыми немецкими мушкетами под крупную пулю. С таким ведь с седла не пальнешь, улетишь – зато пешим стрельнуть по ворогу милое дело!
- Вон, посмотри. Стрельцам едва ли не по мешку пуль на воз выдали.
- А ты не завидуй! – со смешком ответил Ворона, заслышав знакомый голос со стороны всадников. – Вон, лучше посмотри на солдатские пушчонки! Из такой пальнут, белого света не увидишь!
Действительно, смещающийся в хвост колонны солдаты катили с собой русские «сороки» и захваченные у ляхов (точнее, их немецких наемников) «органы». В сущности, очень похожие друг на друга орудия – только «сорока» состоит из семи длинноствольных пищалей, уложенных на деревянную основу-лафет и смотрящих строго в одну сторону. Но если некоторые «органы» были точной копией русского оружия, то на других стволов было больше и уложили их полукругом – чтобы накрыть большую площадь при залпе! На иных же стволы ставились в два и более рядов – да и калибр на разных трофейных пушках был также разным… Но суть одна – оружие, идеально подходящее для борьбы с вражеской конницей, способное достать тех же татар на расстоянии, значительно превосходящем дальность полета стрелы.
Впрочем, и сами стрельцы не остались без поддержки артиллерии – прямо сейчас на некоторых возах ратники крепили небольшие пушечки-бомбарды, также именуемые «тюфяками». Последние, как правило, не имеют лафетов – и чаще всего снаряжаются каменным иль железным дробом. Ежели кто из татар подставится под выстрел тюфяка, то густо бьющая накоротке картечь не оставит крымчакам ни единого шанса!
- Осторожнее! – недовольно рявкнул на ратников стрелецкий голова, чей голос прозвучал как гром среди ясного неба. – Обхаживай орудие как женку, а не как мешок с репой!
Стрельцы, усмехаясь, продолжали свою работу, шуткуя и подбадривая друг друга. А Жуков, заметив нечто интересное, кивнул товарищам:
- Все прибедняются стрельцы – а вон, затинные пищали к турам крепят! Когда гуляй-город обороняли, я их даже и не видел!
Бурмистров покачал головой:
- Да были они, были… Просто не нашем участке обороны.
В действительности, затинные пищали использовали при обороне гуляй-города лишь в самом начале боя. Но после отражения первого наскока черкасов и с началом обстрела лагеря, их пришлось снять – а затем снова закрепить на возах уже просто не успели… Между тем, оружие весьма эффективное при перестрелке; чуть поодаль затинную пищаль закрепили в бойнице прочного дощатого щита. Раза в два более длинная, чем обычная стрелецкая пищаль, она также имеет куда больший калибр – и, в данном случае, «гак». То есть деревянный выступ-упор на ложе ствола, который цепляется снизу или за крепостную стену или любой другой выступ, что значительно уменьшает отдачу… И позволяет стрелку устоять на ногах после выстрела! За счет «гака» затинные пищали называют также «гаковницами», и в зависимости от вариантов исполнения они могут очень сильно отличаться друг от друга как длиной ствола, так и калибром, так и внешним видом. Например, еще одна «затинная пищаль», что разглядели товарищи, была куда больше похожа на маленькую пушечку, а не мушкет-переросток!
Выросший в Ливнах Бурмистров был хорошо знаком с этим оружием, зачастую именно оборонительным-крепостным. Впрочем, сегодня, коли доведется использовать в бою, затинные пищали вновь послужат для обороны крепости – передвижной крепости русских ратников…
Да, разговоры и шутки воинов (а когда и заковыристая брань, коли кому ногу оттопчут или палец прищемят!), скрип телег и ржание лошадей – все вместе это сливалось в единый поток звуков, извещающий врага об отступлении русских ратников. Но вражеский лагерь молчал; Выговский наверняка бы приказал открыть огонь из пушек – но вся мало-мальски дальнобойная артиллерия оказалась захвачена во время бегства черкасов! Так что пока ворогу помешать нечем – да и не рискнут те же татары переправиться через Куколку, покуда не убедятся, что русские воины действительно отступили от брода. А не готовят им засаду, заманивая под прицельные залпы пищалей и картечь ложным отступлением…
- Дети боярские, ко мне! Сводная сотня – ко мне!
Легкой рысью подскакал к поместным ратникам ротмистр Фанронин. Кираса с чужого плеча и шлем-шишак, покуда закрепленный на луке седла... Александр выглядел бледным и напряженным – но не более того! И уж точно не походил на полуживого, изможденного пленника, сбежавшего от татар прошлой ночью… То ли мазь Вороны обладает столь чудодейственным способом, то ли несостоявшийся священник знает какие-то особые молитвы к Пресвятой Богородице иль великомученику Пантелеимону, и читает их во время врачевания. Или все дело в страстной жажде жизни да острому желанию ротмистра поквитаться с ворогом?! А может, и в наваристой чорбе, быстро восстанавливающей силы легкораненых…
Наверное, все и сразу – но точно по Божьей воли.
- Значит так, бравы молодцы. Наша сотня, следует в самом хвосте русской рати. Отбиваемся от наскоков татар – прежде всего, огненным боем. Пойдут же поганые полной силой, тотчас отступаем под прикрытие солдатских полков. Но не скачем сдуру под огонь «органов»! – тут Фанронин возвысил голос. – А оттягиваемся на фланги… на крылья нашей пехоты!
Александр-Фредерик прервался, прочитав на лицах хмуро слушающих его детей боярских немой вопрос, после чего чуть раздраженно добавил:
- Я ротмистр
