Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский

Я взял со стола пустую липкую кружку и, изобразив максимально глупое и пьяное выражение лица, зашагал, слегка пошатываясь, к столику купца.

— Брааат, купец! — голос я сделал громким, нарочито простонародным, с лёгкой хрипотцой. — Не поделишься огоньком? Мой закончился.

Сельдев вздрогнул, оторвавшись от своих мыслей, и посмотрел на меня с таким брезгливым отвращением, будто я был тараканом, выползшим из-под половицы.

— Пошёл вон. Не до тебя.

— Да что ж ты такой нелюдимый? — я настойчиво плюхнулся на табурет напротив, с грохотом поставив кружку на стол. — Выпьем для знакомства! Эй, девка! Две стопки самого простого, да поживее!

— Пошёл отсюда, я сказал… — начал было купец, и его пальцы снова сложились в знакомый жест боевого заклинания. Он собирался применить магию, чтобы отшвырнуть назойливого пьяницу, но не решился, побоявшись людей вокруг.

Я быстро обернулся к своим случайным «друзьям»-морякам и громко крикнул:

— Ребята! А купец-то наш не хочет со мной пить! Обидно! Я же свой!

В ту же секунду я встретился с Сельдевым взглядом. В моём не было ни капли пьяной глупости. Только холодная констатация: «Шумиху подниму. Тебе это надо?»

Он понял. Его взгляд метнулся к шумной, уже изрядно поддавшей ватаге моряков, которые могли в любой момент ввязаться в драку из солидарности. Рисковать из-за рюмки, когда только что нанял убийцу было явно не в его интересах. Лицо купца исказила гримаса отвращения, но он махнул рукой.

— Ладно, ладно, чёрт с тобой. Выпьем и разойдёмся.

Служанка принесла две стопки с мутной, отвратительно пахнущей жидкостью. Я взял свою, сделал вид, что пью, на самом деле лишь смочил губы. Сельдев, скривившись, отпил глоток и поморщился.

— Горькая дрянь твоё пойло.

— Оно тут всегда такое, — хрипло рассмеялся я. В этот момент из дальнего угла донёсся особенно громкий крик и звон разбитой посуды: кто-то из моряков затеял спор. Сельдев рефлекторно повернул голову на шум.

Сейчас.

Левой рукой я достал пузырёк, у которого заранее открутил крышку, и быстро вылил часть жидкости в свою рюмку. Мутная смесь не изменила ни цвета, ни запаха. Пока купец глядел на спор, я быстренько поменял стопки местами, поставив ему «особенную».

— Ну, за знакомство! — провозгласил я, поднимая стопку.

Сельдев, не глядя, хмуро чокнулся и выпил до дна. Он скривился ещё сильнее.

— Гадость редкая. Иди уже.

Я поднял руки в примирительном жесте.

— Иду, иду. Спасибо за компанию, господин хороший.

Отступил к стойке, наблюдая краем глаза. Главное, чтобы подействовало не сразу. Нужно вывести его на улицу, подальше от свидетелей.

Но просто так он со мной никуда не пойдёт. Нужен предлог. И нужно, чтобы он сам захотел уйти отсюда, причём в моей компании. Я отошёл к группе моряков, уже изрядно разогретых алкоголем и спором о размере улова.

— Эй, «Фёдорыч»! — крикнул мне здоровяк. — Иди к нам, чего с этим буржуем толкался?

— Да он, слышь, говорит, что наши шхуны — старые корыта, а его баркасы вскоре нас всех обанкротят! — громко заявил я, указывая пальцем на ничего не подозревающего Сельдева.

Этого было достаточно. Пять пар налитых кровью глаз уставились на купца. Один из моряков, самый горячий, встал, опрокидывая табурет.

— Ты что сказал про «Морскую деву»⁈

Сельдев побледнел. Он был магом, но уже понял, что его магия куда-то подевалась. Мужчина заёрзал на месте, ища глазами выход.

Я тут же подскочил к нему, делая вид, что пытаюсь защитить.

— Братцы, не надо! Он же купец, он не в себе! Я его сейчас выведу, чтобы глаз ваших не мозолил!

Я наклонился к Сельдеву, притворяясь перепуганным за него.

— Господин, давайте я вас выведу, а то они сейчас из вас фарш сделают! Всего за один серебряный рубль.

На его лице боролись страх и высокомерие. Но странная слабость, начавшая разливаться по телу, взяла верх. Он кивнул, судорожно сглотнув.

— Веди. Только быстро.

Я бросил на стойку два серебряных рубля — сумму, за которую здесь могли убить — и крикнул трактирщику, кивнув на начинающуюся потасовку:

— За неудобства! И этим ребятам от меня по кругу поставь!

Трактирщик сгрёб монеты и довольно буркнул что-то в ответ. Моряки, завидев перспективу бесплатной выпивки, немного успокоились.

Я почти вытолкал Сельдева через чёрный ход, ведущий в грязный тёмный двор. Холодный воздух ударил в лицо. Купец пошатнулся, прислонившись к стене.

— Что-то я… нехорошо мне. Голова кружится. Ты… что ты мне подсунул?

В глазах мужчины читалась паника. Он попытался снова сложить пальцы в руну, но ничего не произошло. Только слабое подрагивание кончиков пальцев. Зелье Степана работало.

— Ничего я не подсунул. Это вы перепили, Фёдор Никитич, — сказал я уже обычным холодным голосом.

Он вздрогнул, услышав своё имя.

— Ты кто? Что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы вы немного помолчали.

Дальше было дело техники. Быстрый и точный удар кулаком в солнечное сплетение, не чтобы убить, а чтобы вывести из строя. Сельдев сложился пополам, беззвучно открывая рот. Пока он пытался вдохнуть, я с силой ударил его головой о кирпичную стену. Ровно настолько, чтобы отправить в глубокий нокаут, но не раскроить череп. Его тело обмякло.

Я быстро обыскал купца. Кошелёк с деньгами, печать, несколько писем. Всё это полетело в мой карман. Снял с него ремень, ловко скрутил руки за спиной и затянул. Вытащил из его же одежды шёлковый платок и запихал пленнику в рот. Всё заняло меньше минуты.

Главное не убивать. Он был моим живым доказательством.

Перекинув бесчувственное тело через плечо, я потащил его через дворы к переулку, где оставил «Ласточку».

Открыл вместительный багажник.

— Прости, лапушка, — пробормотал я, опрокидывая тело купца внутрь. — Не для этого тебя создавали. Но деваться некуда.

Багажник захлопнулся с глухим звуком.

Я влетел в салон. Мотор ожил с низким мощным рыком. Вырулил из переулка на пустынную ночную улицу и нажал на газ.

«Ласточка» рванула вперёд, как выпущенная из арбалета стрела.

Ночной Архангельск проносился за окном: мелькающие фонари, тёмные фасады складов, редкие одинокие прохожие. В голове у меня горела карта, которую интерфейс проецировал, подсвечивая нужный поворот. Прямо как навигатор. Только вместо спутников была магия, а вместо голоса — молчаливый тик таймера в углу поля зрения.

[До вероятного начала покушения на семью купца осталось: