Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра
«Считаем целесообразным…» Это главный охранник президента дает свои рекомендации премьер-министру, второму лицу государства! Такое вызывающее нарушение всех аппаратных законов наверняка взбесило ЧВС, и, скорее всего, он и позаботился о том, чтобы письмо попало в СМИ.
Неустойчивое положение ЧВС было тогда для многих очевидным. Накануне президентских выборов О. Мороз писал: «В самом деле, дни Виктора Степановича на этом посту, по-видимому, сочтены… Скорее всего, на этот пост выдвинут Сосковца, руководителя ельцинской избирательной кампании… Да к тому же и вообще ближнее ельцинское окружение – Коржаков и другие – давно уже продвигает первого вице-премьера в премьерское кресло, одновременно стремясь вытряхнуть из него нынешнего его владельца».
Ситуацию с Сосковцом подробно комментирует в своих мемуарах Ельцин:
«В конце 1995 года в моем ближайшем окружении (а неформальным его лидером тогда был Александр Коржаков…) стала обсуждаться идея: наследником Ельцина должен быть не проигравший думские выборы Виктор Черномырдин, а Олег Сосковец, первый вице-премьер. Статный мужчина “с открытым русским лицом”, настоящий хозяйственник, бывший директор металлургического завода, по сути дела, второй человек в правительстве, он был вполне достойной представительной фигурой.
…Я… видел, как упорно Коржаков подталкивает меня к тому, чтобы я отправил в отставку Черномырдина. Дальнейший ход событий просматривался тоже достаточно четко: на волне борьбы с чеченским сепаратизмом, на волне “коммунистической угрозы” к власти приходит полувоенная команда постсоветских генералов: начальник службы безопасности Александр Коржаков, директор ФСБ Михаил Барсуков, которых прикрывает своим могучим телом первый вице-премьер Олег Сосковец. Найдутся и другие…»
Коржаков был настолько настойчив в стремлении реализовать этот план, что попытался задействовать в своих интригах и супругу президента.
В своей книге воспоминаний «Личная жизнь» Наина Иосифовна Ельцина приводит следующий эпизод: как-то раз Коржаков передал ей письмо, которое попросил вручить Ельцину. Тот «открыл конверт, быстро прочитал и швырнул на пол к двери: пусть заберет. Чтобы разрядить обстановку, я спросила: “А кто ему передаст?” – “Не я же… Ты взяла – ты и возвращай”, – резко ответил он. Я подняла конверт и вышла. Он остался незапечатанным, и я впервые в жизни прочитала чужое письмо: мне важно было понять, почему Борис так разволновался. В письме оказался компромат на Виктора Степановича Черномырдина… Вскоре Борис пригласил Черномырдиных к нам в Завидово. В тот день Борису привезли документы, и он на некоторое время ушел в кабинет. У нас с Виктором Степановичем зашел разговор о Коржакове. Черномырдин сказал, что Коржакову и Сосковцу очень мешают и он, и первый помощник Бориса – Виктор Васильевич Илюшин. Я поняла: о письме Коржакова Виктор Степанович знает».
Министр внутренних дел Российской Федерации В. Ф. Ерин, первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации О. Н. Сосковец, Президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин, министр обороны Российской Федерации П. С. Грачев и начальник Службы безопасности Президента Российской Федерации А. В. Коржаков. 1990-е
[Из открытых источников]
Еще один отрывок из воспоминаний Наины Иосифовны:
«В Хабаровске после встречи с избирателями добрались до гостиницы поздно, поужинали, Борис пошел спать. Я проводила его, и тут ко мне подошел Коржаков и сказал: “Нам надо поговорить”. Я испугалась, подумала – о здоровье Бориса. А он начал меня убеждать: Черномырдина надо срочно убрать с должности, потому что он не справляется со своими обязанностями. Я возражала. Опрокинув рюмку, он сказал: “Вы должны мне помочь”. – “Ничего я вам не должна”, – довольно резко оборвала его я. Коржаков хотел, чтобы место премьера занял Сосковец. Я ответила, что, по-моему, Сосковец для этой должности не подходит. Чтобы прекратить разговор, тут же ушла из ресторана… Пошла искать Таню… Рассказала ей о нашем разговоре с Коржаковым. “Они хотят снять Черномырдина, поставить Сосковца, а потом уже дело техники – что-нибудь с папой случится. Сосковец окажется во главе страны, а Коржаков при нем”. К счастью, все обошлось: Коржаков так и не сумел добиться отставки Черномырдина».
Коржаков все-таки перестарался – Ельцин под давлением ничего не делал. Скорее, решал делать все в точности наоборот. Но нельзя считать, что Ельцин совсем уж не прислушивался к рекомендациям своего охранника: накануне президентских выборов Сосковец был назначен главой избирательного штаба президента.
«БН очень хорошо относился к Сосковцу, – рассказывает Юмашев, – здоровый, представительный мужчина, помоложе, чем ЧВС (Борису Николаевичу всегда хотелось, чтобы следующий президент был моложе, еще лучше – другого поколения). Тем более что Коржаков каждый день дул в уши: ЧВС ничего не делает, всю работу ведет Сосковец, а ЧВС только почивает на лаврах. Отношение к Сосковцу у БН изменилось после того, как тот провалил штаб».
Кстати, нельзя исключать того, что пассивность Сосковца во главе штаба объяснялась тем, что «друзья» ему объяснили: особо не старайся, наверняка удастся уговорить президента отложить выборы. Тем более если он сам убедится, что избирательная кампания не может поднять его рейтинг…
* * *
В своей книге «Дефолт, которого могло не быть» Мартин Гилман – постоянный представитель МВФ в России в 1996–2002 годах – рассказывая о работе МВФ, постоянно говорит о внутренних политических распрях во власти, которые мешали реформам. Это было очевидно даже тем, кто не был глубоко погружен во внутреннюю «кухню»: «На политической арене в постсоветской России соперничали самые разные группы и властные центры. Их борьба была весьма запутанной и, конечно, проходила в основном скрыто от постороннего взгляда».
Положение ЧВС на посту премьера обрело устойчивость только к началу 1998 года – как раз накануне отставки: впервые положительная динамика экономики, успех пятилетней работы комиссии Гора – Черномырдина, выступление в Давосе (поддержка наметившихся успехов России зарубежной политической и деловой элитой).
Какое место занимал премьер в системе государственной власти? Вроде бы очень высокое – второе после президента. Но… Тут надо иметь в виду особенности нашей политической системы и политической культуры.
Насчет первой достаточно определенно высказался Гайдар:
«К сожалению, за неспособность политических элит найти компромисс, избежать силового решения пришлось платить, и тут сразу выясняется, что главная жертва – демократия. Еще утром 3 октября президент Ельцин – лишь один из многих игроков на российской сцене, первый среди равных, ведущий при посредничестве патриарха сложные переговоры с целью найти выход из политического тупика. Утром 5 октября у него в руках вся полнота власти в стране. Из киселеобразного двоевластия мы угодили де-факто в авторитарный режим, который немалая часть народа, уставшая от этого
