Амхельн. Под знаком орла - Майя Олав Глакс

— Да, я наслышан о том, как здесь не церемонятся с аристократами, — Она должна быть казнена, — очевидно, это глубоко засело в голове Эйдена. — Моя сестра должна быть казнена!

— Можешь сколько угодно это повторять, но подумай вот о чем — когда Дженнифер станет женой Правителя, то может потребовать у него все, что угодно, например, трон Мармиати-Ай.

Ева подливала масло в огонь, но на всякий случай приметила пути выхода из комнаты на случай, если гнев Эфрейна выльется на нее.

— Она не посмеет!

— Дженнифер⁈ Очень даже посмеет, — не унималась Рид, дергая за нужные ей ниточки. — У нее хватит на это наглости, а у Арнлейва — сил.

Эйден яростно взмахнул руками, но зомби вокруг, наоборот, безжизненно рухнули на пол вместе с тем, как Эйден осознал свое безысходное положение.

— Именно поэтому Советнику важно, чтобы все было улажено до того момента, пока Правители Амхельна и Мармиати-Ай не станут родственниками. Нельзя, чтобы кто-то после свадьбы воспользовался неразрешенными конфликтами внутри семьи, как это случилось между Эстером и Шеутом, — Ева так уверенно говорила, что и сама поверила в эту идею.

Конечно же, Галбрейту было плевать на это все. Но даже если об этом разговоре узнает сам Советник, то ничего из перечисленного никак не подорвет его авторитет или авторитет Орла. Методы, которыми Рид добывала информацию, редко интересовали Равена, поэтому сейчас она чувствовала, как у нее развязывались руки.

— И что же они хотят от меня⁈ Я и так всецело предан Амхельну, и выслал по приказу Орла в Эстер всех своих лучших некромантов, — в руках Эйдена от негодования то и дело вспыхивала зеленая скверна.

— Для начала не мешаться у него под ногами. Поверь, это первое правило выживания в Лонде-Бри, — улыбнулась Ева, делясь своим бесценным опытом. — А, во-вторых, стоит поговорить с сестрой, не думаю, что хоть кому-то пойдет на пользу, если она накинется на тебя прямо во время торжества.

— Поговорить⁈ Да мы готовы убить друг друга! — вспылил было Эфрейн, но затем, сделав еще пару шагов по темной гостиной, остановился и посмотрел на Еву. — И как мне это сделать? Меня сослали в какую-то глушь, чтобы я и не думал показываться никому на глаза.

— Именно для этого Советник и приставил меня к тебе. Он же ведь сам тебе сказал, что через меня можно согласовать любую встречу.

Рид усмехнулась. Надо же, насколько случайно брошенная Равеном фраза сыграла ей на руку, и подобраться к Дженнифер стало делом не таким уж невозможным.

Глава 9

Лонде-Бри

Услышав шаги за дверью, Дженнифер мгновенно открыла глаза. Инстинкты сработали безотказно, и, следуя прежним привычкам, Эфрейн бы вскочила на ноги, схватила что по крепче и приготовилась бы огреть пришельца этим по голове.

Вот только теперь Джен не видела в этом никакого смысла. Да, шаги за дверью послышались впервые за пару дней, что и пробудило ее от легкой дремы. Теперь ни что не могло побудить беглую инфанту куда-то бежать и что-то делать. Ни старые обещания, не опостылевший страх перед будущим, ни даже собственный голод. Разве что самая могущественная некромантка Вусмиора не могла позволить себе ходить под себя, поэтому время от времени заставляла себя нехотя подняться с кровати и с пустым взглядом сходить в заднюю комнату.

К еде, любезно оставленной Арнлейвом в холодильном шкафу возле входной двери, Дженнифер ни разу не притронулась. Быть может, если ей повезет, когда Эгго вспомнит о ней в очередной раз, Джен уже умрет от голода? Хотя от этих мыслей Эфрейн чувствовала себя еще более жалко. Если бы у нее осталась хоть толика прежней храбрости, то она нашла бы более действенный способ покончить с собой. Да, на окнах теперь решетки, но все равно можно было что-то придумать. По факту же Джен покорно ожидала, когда новый хозяин захочет снова поиграть с ней.

Каким же жестоким порой бывает разочарование в самой себе. Эфрейн всегда считала себя человеком, которого трудно понять. Да, можно узнать причины ее поступков и поведения, попытаться примерить на себя ее шкуру в попытке почувствовать, каково быть опальной инфантой из Мармиати-Ай, но Джен была уверена, что никто не способен ощутить глубину пережитой ею боли. Боли, которая изменила ее, сперва сломала, а потом закалила. И, само собой, на понимание всего этого не способен такой выродок, как Арнлейв.

Но именно Эгго смог разложить ее сложность на элементарные составляющие, понять, что важно, а что нет, упростить всю ее сущность до одной ключевой детали, без которой Дженнифер Эфрейн — никто, пустышка, безвольная кукла. Все эти годы она закрывала глаза на прозвища и оскорбления, которыми ее заклеймили. Отцеубийца, предательница, психопатка… все это имело значение и оправдывалось жаждой мести, владевшей Джен. Все, чем, по сути, являлась Эфрейн — это мстительницей, и стоило ей только дать возможность для удара и тем самым лишить того, чего она так яростно желала, от Дженнифер сразу ничего не останется, кроме пустой бесхарактерной оболочки.

Где-то в глубине души Джен сама об этом догадывалась, но всегда считала, что она или исполнит свою месть и будет ликовать над растерзанным трупом Арнлейва, или попросту сдохнет на этой опустошительной дороге, не имея уже больше возможности мучиться угрызениями совести. Но Арнлейва читал ее, как открытую книгу, и оказался способен дать ей, что она так желала, правда, без перспективы быть бездыханным трупом.

Теперь Эфрейн понимала, как глупо и бессмысленно было все, чем она жила годы после гибели Ника. И как бессмысленно сейчас все, что будет дальше. Арнлейв Эгго — бессмертный ублюдок, которого не брала ни скверна, ни холодная сталь. Он обращался с эфиром, как ему угодно, и нет силы, способной его остановить. Ей ни за что не выбраться из его плена, а все, кто попытаются ей помочь, закончат также, как Джоан и Квентин, которых, скорее всего, уже нет в живых.

Поэтому, когда следом за шагами послышался скрежет кристалла о замочную скважину, Дженнифер так и осталась лежать на кровати, не подавая признаков жизни, кроме открытых, едва моргающих глаз.

Замок щелкнул, и дверь еле слышно отворилась. Пришелец сделал пару неспешных шагов, остановился. Видимо, окинул взглядом комнату и убедился, что пленница на месте. Потом открылась дверца холодильника, у визитера ушло несколько мгновений, чтобы