«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин

Демонтаж заводов в значительной мере будет осуществляться силами мобилизуемого на эти работы немецкого населения оккупированных территорий. В апреле 1945 года нарком внутренних дел Берия сообщит Маленкову о распределении «мобилизованных немцев» в зоне ответственности 1-го Украинского фронта для «демонтажных работ» и других нужд239. В числе специальных потребителей окажется Особое монтажное управление Наркомстроя, на которое, собственно, и придется основная нагрузка по демонтажу предприятий, предназначенных к вывозу на территорию СССР.

В связи с окончанием военных действий военные советы фронтов станут привлекать на работы по демонтажу немецких предприятий технические и строевые части Красной армии. Генерал-лейтенант Баюков предложит Маленкову легализовать эту деятельность, начавшуюся в инициативном порядке, приняв соответствующее постановление ГКО. Это предложение будет реализовано в мае 1945-го240.

Шифротелеграмма Г.М. Маленкова уполномоченному Особого комитета при ГКО Г.И. Ивановскому в Беутен с просьбой внести в Особый комитет предложения о возвращении в СССР музейных ценностей, вывезенных немцами из ленинградских и петергофских дворцов-музеев. 31 июля 1945

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 167. Д. 70. Л. 55]

Вывозить будут не только промышленное оборудование. 9 марта 1945 года, например, ГКО примет решение о перегоне трофейного племенного скота с территории Германии и Польши в освобожденные от немецкой оккупации районы Советского Союза для передачи этого скота колхозам и семьям воинов Красной армии. Планировалось перегнать таким образом 487 тыс. голов крупного рогатого скота и 100 тыс. овец241. В июне 1945-го будет решен вопрос о вывозе из Вены 30 тыс. шт. радиоприемников242. 10 февраля принимается решение о вывозе 70 тыс. тонн трофейного сахара243. По письму академика И.Э. Грабаря и члена-корреспондента АН СССР В.Н. Лазарева на имя Сталина зимой 1945 будет принято решение о вывозе на территорию СССР художественных ценностей из музеев Германии, Австрии, Венгрии, Италии и Румынии244. В июле 1945-го Маленков получит от А.Н. Косыгина, занимавшего тогда пост председателя Совнаркома РСФСР, сообщение о том, что в городах Бреслау, Браунсберге, Кёнигсберге находятся музейные ценности, вывезенные из ленинградских и петергофских дворцов-музеев. Маленков тут же направит уполномоченному Особого комитета Ивановскому в г. Беутен распоряжение «проверить и внести предложение в Особый Комитет о возвращении этих ценностей в Советский Союз»245.

Наладить работу рациональным образом Особому комитету удастся далеко не сразу. 22 августа 1945 года начальник Главпромстроя НКВД СССР генерал-майор инженерно-технической службы А.Н. Комаровский направит Маленкову докладную записку, в которой обратит его внимание на тот факт, что «наряду с демонтажом ценных, специальных предприятий, прекращение деятельности которых означает промышленное разоружение Германии, производится демонтаж сотен мелких предприятий со старым, не ценным оборудованием, которые и до войны и… во время войны занимались изготовлением предметов быта…» Причем вывоз подобных предприятий планировалось произвести лишь после вывозки ценных основных предприятий и не ранее чем через год. Комаровский предлагал демонтировать лишь военные предприятия, а также специальные, для которых в СССР могут быть в кратчайший срок построены производственные помещения и вывоз которых в СССР обеспечен в первоочередном порядке. Все остальные предприятия, считал начальник Главпромстроя НКВД, демонтировать не нужно, а следует возобновить их работу и, установив там советский контроль, отгружать их продукцию в Союз. Вместе со своей запиской Комаровский послал Маленкову и записку военного коменданта г. Лейпцига генерал-лейтенанта Труфанова, предложения которого в целом совпадали с идеями Комаровского. Труфанов, однако, пошел еще дальше и предложил временно пустить в Германии и оборонную промышленность, отгружая ее продукцию в СССР246.

Докладная записка прокурора СССР К.П. Горшенина В.М. Молотову о привлечении к ответственности работников Наркомата химической промышленности за вывоз из Германии имущества. 24 августа 1945

Подлинник. Машинописный текст. Резолюции – автографы В.М. Молотова, Л.П. Берии, Г.М. Маленкова. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 4.Д. 19. Л. 157]

Оба генерала, кстати, отмечали, что транспорт, имевшийся в распоряжении советских властей на оккупированных территориях, не справляется с вывозом уже демонтированного оборудования. Маленков поручит проверить список демонтируемых предприятий. Ряд мелких предприятий из списка будет исключен. Вопросы о возобновлении работ немецких предприятий, оборудование которых не вывозится в СССР, решены Советской военной администрацией в Германии, за исключением 200 предприятий, вопрос о работе которых решен постановлением Совнаркома СССР № 175-68с от 25 января 1946 года. О принятых решениях, как свидетельствует подшитая к делу записка от 2 февраля 1946 года, «тов. Комаровский поставлен в известность»247. Письма двух генералов ясно указывают на недостаток системного подхода в организации этого направления деятельности. И в этом вряд ли повинен исключительно Маленков, хотя ему и его аппарату, конечно, никто не мешал продумать заранее перечень достаточно очевидных управленческих вопросов, которые поставили перед ним оба военных деятеля.

О «массовых незаконных действиях со стороны командированных»

В этой сфере не обойдется и без злоупотреблений. Прокурор Союза ССР К. П. Горшенин в конце августа 1945 года направит заместителю председателя Совнаркома Молотову докладную, которую тот переадресует Берии, а тот, в свою очередь, переправит в ЦК на имя Маленкова. Маленков не даст конкретных распоряжений, а наложит на письмо резолюцию, адресованную Жукову, одному из своих сотрудников: «Прошу переговорить со мной по этому вопросу»248. Указания, что делать в сложившейся ситуации, Маленков, судя по всему, даст Жукову устно. А ситуация заслуживала того, чтобы проявить аккуратность. В марте – апреле 1945 года Наркомхимпром командировал в Германию несколько групп работников для демонтажа и вывоза в СССР оборудования химических заводов, числом более 100 человек. Эти работы проводились под руководством заместителей наркома химической промышленности, а также представителя Главного военно-химического управления Красной армии. В июне на заводы Наркомхимпрома стали поступать демонтированное оборудование и вместе с ним личные вещи работников наркомата, «незаконно приобретенные в Германии, о чем стало известно органам НКГБ и Московской таможне».

М.Г. Первухин. 1940-е

[Из открытых источников]

Специальными проверками было установлено, что работники Наркомхимпрома, командированные в Германию, самовольно забирали имущество в оставленных немцами квартирах и незаконно получали разные вещи через военных комендантов городов. Добытое такими способами имущество переправлялось вместе с демонтированным оборудованием заводов в Союз. Во избежание досмотра ящики с личными вещами маркировались так же, как и ящики с оборудованием. «Массовые незаконные действия со стороны командированных, – укажет Горшенин, – происходили с ведома и