Кровавый бокаж. Битва за Нормандию-44 - Евгений Николаевич Музальков

грузовиках, застрявших в тылу колонны, и двигаться к стартовой линии пешком. А это было не так‐то просто. На полях и в развалинах захваченных утренним наступлением деревень все еще оставались немецкие солдаты, а спорадические обстрелы не прекращались весь день. Рядовой Роланд Джеферсон вспоминал: «На окраине Шё мы впервые узнали, что значит попасть под огонь врага. Немецкие снайперы были повсюду, и нам приходилось заниматься их поисками, чтобы двигаться дальше. Надо сказать, что уничтожали их совершенно безжалостно. Вероятно, тогда я впервые понял, что реальная война сильно отличается от учений на болотах Йоркшира». 2‐й Гордонский батальон попал под обстрел «небельверферов» на стартовой линии восточнее Шё. Танки эскадрона «С» 9‐го тб прибыли с опозданием. Только в 18:15 гордонцы выступили, наконец, в направлении Кольвиля и Турвиля, следуя за спешно подготовленным огневым валом. Сержант Тревор Гринвуд из эскадрона «С» отчетливо помнит, что «незадолго до начала атаки прокатился слух, что немцы выставили против нас 60 «Пантер» [общее количество немецких танков, сдерживавших на тот момент наступление 8‐го корпуса, было меньше этой цифры, причем львиную долю их составляли Panzer IV]». У наступавших в авангарде пехотинцев нервы были натянуты до предела. Рядовой Джим Фиск из роты «В» находился на левом фланге батальона, когда «внезапно по нам открыли огонь практически со всех сторон, даже с тыла. Все это сопровождалось дикими воплями, криками боли и страха. Мы ползали в грязи и палили без остановки, хотя никто толком не видел фрицев». Позади пехоты сержант Холл в «Черчилле» 15‐го взвода эскадрона «С» с ужасом наблюдал, как «несколько танков, наступавших чуть дальше на нашем правом фланге, получили попадания и загорелись. [Речь идет о черчиллях 7‐го тб, сопровождавших атаку 10‐го батальона горцев.] Потом несколько зеленых трассирующих снарядов пронеслись прямо над нами. Один прошел чуть левее, другой пронесся справа. Третий угодил прямо в башню. «Тигр» или «Пантера», укрытые на гряде, поймали нас в свой прицел. Мы немедленно ответили огнем и принялись маневрировать в попытке подобраться к нему поближе. Было еще несколько попаданий, главным образом в корпус, но поскольку снаряды ударяли под острым углом, ни один из них не пробил броню… Мы прошли три четверти расстояния до гряды, когда попадание вывело из строя трансмиссию. Таким образом, мы стали неподвижной мишенью, и не имело никакого смысла оставаться в танке. Я отдал приказ покинуть машину, и все мы вскоре собрались в большой воронке. Немцы пытались достать нас минометным огнем, но из‐за дождя не могли достаточно точно прицелиться. Пешком мы вернулись к Шё и направились в тыл в расчете получить новый танк».

Бронетранспортеры «Универсал» следуют за передовыми батальонами в рамках первой фазы операции «Эпсом».

Несмотря на сильный дождь и огонь танков 12‐го тп СС и пулеметов 15‐й разведроты 25‐го панцергренадерского полка СС, развернутых вблизи Кольцевого контура, гордонский батальон сумел пересечь ручей Сольбе и выйти к высоте южнее деревни Кольвиль, но стремительная контратака 25‐го панцергренадерского полка отсекла передовые роты от остальной части батальона. Рядовой Джон Фиск был среди тех, кто прорвался в деревню: «Наш лейтенант был ранен, но даже лежа на земле, продолжал кричать, чтобы мы не сбавляли темп. Мы так и сделали. Мы все же добрались до тех домов, из которых фрицы палили в нас. Я случайно посмотрел на часы на руке моего напарника и был потрясен тем, как много времени понадобилось, чтобы преодолеть это незначительное расстояние. Мы спрятались за высокой серой стеной, не зная, что делать дальше. Не было никого, кто отдал бы приказ, так что мы просто сидели и ждали. Слышался шум танков, и не похоже было, что сражение развивается благополучно для нас. Мимо прогрохотал «Черчилль», но ниже по улице он был подбит и загорелся». Развить успех ворвавшейся в Кольвиль роты «В» было некому. Сопровождавшую ее роту «А» минометный удар застиг на открытом пространстве перед деревней, а остальная часть батальона все еще отбивала контратаку немцев у ручья. Осознавая уязвимость своей позиции, позже ночью командир роты «В» предпочел отвести своих людей на юг. Батальон гордонцев потерял 26 июня почти 100 человек. 9‐й тб лишился девяти «Черчиллей». Лейтенант Билл Томпсон из эскадрона «С» батальона вспоминал: «Мы потеряли много танков в этот первый день. К счастью, несколько машин удалось потом восстановить. Мы поддерживали атаку 1‐го батальона гордонцев и, будучи наполовину шотландцем, я был горд сражаться вместе с ними. Многие из этих отважных парней погибли, и всю ночь мы слышали заунывное пение волынок. Это гордонцы и другие шотландские батальоны служили поминальную по своим павшим товарищам. У меня от этих звуков холодело внутри и волосы на загривке вставали дыбом».

Западнее 10‐й Хайлэндский батальон легкой пехоты ожидала похожая участь. Выбранный командиром бригады район сосредоточения у деревни Ле Боск оказался захвачен противником. Пришлось спешно смещаться ближе к Шё. Когда атака, наконец, началась, солдаты подполковника Джона Янга сумели продвинуться в направлении Гранвиля всего на несколько сотен метров, прежде чем напоролись на засаду 12‐го тп СС. Экипажи танков 5‐й и 7‐й рот успели окопать свои Panzer IV, и выявить их позиции в быстро сгущающихся сумерках оказалось чрезвычайно трудно. Сержант Роб Грин был в самом центре этого хаотического боя. «Сады выглядели настолько однообразно, что мы быстро потеряли направление. Передовая рота попала под пулеметный огонь и в панике принялась окапываться. Танки поддержки ответили, и вскоре в воздухе стало тесно от трассеров. Тут и там звучали крики ужаса и ярости – на шотландском и немецком… Несколько раз мы пытались наступать, но из этого ничего не вышло». История дивизии сухо подводит итог атаки батальона 26 июня: «Понимая, что наступление в подобных условиях невозможно, подполковник Янг предпочел консолидировать батальон на южной окраине Шё».

С наступление ночи пришло время подвести итоги первого дня операции «Эпсом». В штабе 8‐го корпуса были раздосадованы, что фаза 2 операции не получила ожидаемого развития. Достичь реки Одон не удалось, возвышенность, доминирующая над ведущими к реке дорогами, оставалась под контролем противника. На захваченном выступе сохранялась вражеская активность, что серьезно препятствовало развертыванию сил для дальнейшего наступления на юг. Неважно обстояли дела и на флангах прорыва 15‐й пд, который очень скоро стали называть «Шотландским коридором». Особую тревогу вызывала гряда Рорэ. Не радовал и прогноз погоды на ближайшие дни. В условиях сложного ландшафта, особенности которого противник знал гораздо лучше, чем только что понюхавшие пороха шотландцы, солдатам 8‐го корпуса вновь придется рассчитывать главным образом на собственные силы. Но и немецкая сторона имела массу поводов для беспокойства. В штабе 7‐й армии восприняли известие о том,