Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

Юра выдвигает назад ящик и делает ход. Игра продолжается.

Мат. С тобой играть — время терять. Не то что с Андреем.

Ю р а. Шахматы — не моя стихия.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Что верно, то верно. Иди, маши гирьками. Андрей, сыграем разочек?

А н д р е й. Некогда. Доклад для шефа готовлю.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Некогда? (Проникновенно.) Скажи, Андрей, чего ты все время работаешь? Может, у тебя дома что случилось?

А н д р е й. Да нет, все нормально.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. А ты не болен, а?

Ю р а. Чего вы, Степан Семенович, пристали к человеку? А если ему нравится работать?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Нет, Юра, наш долг разобраться, что происходит с парнем. Может, у него на душе что-то творится, может, надо вовремя вмешаться, помочь… Человек он еще молодой, неопытный, в контору нашу попал недавно…

Ю р а. Кстати, Андрей, а где ты трудился раньше?

А н д р е й. Рядом, в институте, что напротив.

Ю р а. Ого! Заведение солидное, нашему не чета. Чего ж ты оттуда ушел?

А н д р е й. Так… По собственному желанию.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Короче, Андрей, один блиц!

А н д р е й. Ладно, так и быть. В обед сыграем.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Ну уж нет. В обед надо отдыхать. К тому же сегодня у нас в обед мероприятие. Женско-мужской день.

А н д р е й. Ах да… Цветы-то хоть купили?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Цветы? Гм… А ну-ка, Юра, бросай гири и жми на перекресток. Давайте на это дело по трешке.

Ю р а. А может, еще по рублику? Чтобы уж заодно?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Ты, Юра, хоть и спортсмен, а мысли иногда подаешь дельные. (Дает ему деньги.) Внимание! На старт! Марш!

Юра пулей выскакивает из комнаты. Мария перестает мяукать, возвращается на свое место и начинает с бешеной скоростью строчить на машинке. Входит  Л ю б а.

Л ю б а (снимая пальто). Меня никто не хватился?

А н д р е й. Вроде никто.

Л ю б а (Марии). Ты что к машинке прилипла? Опять халтуришь?

М а р и я. На одну зарплату не разбежишься. Ну, достала что-нибудь?

Л ю б а (указывая на сверток). Вот, лифчики.

М а р и я. Нашей конторы?

Л ю б а. Что я, с ума сошла? Французские.

М а р и я (разворачивая пакет). Восторг! Мне бы такой!

Л ю б а. Если хочешь, могу один уступить. Я три купила.

М а р и я. Правда? Вот спасибо! Деньги я тебе завтра же отдам.

Л ю б а (взглянув на часы). Пожалуй, пора на стол накрывать.

Женщины достают из шкафов хлеб, консервные банки, бутылки с лимонадом, тарелки.

М а р и я. Попробуй, какое я печенье испекла. Вкусно?

Л ю б а. Во рту тает. Какая ты вся хозяйственная, домашняя…

М а р и я. Мужу тоже нравится. Хочешь, дам рецепт?

Л ю б а (без энтузиазма). Наверное, долго возиться?

М а р и я. Ну что ты, одну минуту. И рецепт простой: два стакана муки, лучше не очень ржаной, а так, попшеничнее… полкило орехов — только не из магазина, а тех, что Нинелла Гавриловна достает… Если у тебя нет, я могу дать, мы их много припасли — знаешь, на всякий случай… И вот, значит, все смешать, а сверху посыпать мушкетончиками…

Л ю б а. Какими еще мушкетончиками?

М а р и я. Ну… Мушкетончиками… Не знаешь, что ли?

Продолжая разговор, женщины уходят сполоснуть тарелки. Возвращается  Ю р а.

Ю р а. Порядок. (Кричит.) Степан Семеныч!

С т е п а н  С е м е н о в и ч (вздрагивая и просыпаясь). Чего?

Ю р а. Порядок, говорю! (Достает из-под плаща букеты цветов и бутылку «Московской».)

С т е п а н  С е м е н о в и ч (с сомнением глядя на бутылку). Не мало ли?

Ю р а. Хватит. На работе же. (Прячет цветы.)

Возвращаются  Л ю б а  и  М а р и я  с чистой посудой.

М а р и я. …А печь надо на медленном огне, минут тридцать…

Л ю б а. А ну-ка, Юра, помоги.

Юра помогает женщинам сдвинуть столы и открыть банки. Степан Семенович суетится рядом. Андрей в уголке продолжает свои расчеты.

Ю р а. Что-то Ник-Ника долго нет. А есть хочется.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. И выпить тоже. Интересно, что все-таки они обсуждают?

Входит  П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. А вот и я. (Снимая шляпу и демонстрируя свежую прическу.) Ну как?

Ю р а. Первый класс. Высшая лига.

Л ю б а. Зойка стригла?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Она. А Ник-Ник все заседает? Чует мое сердце, не к добру это.

М а р и я. У меня тоже прямо какое-то такое предчувствие.

Входит  Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч, мрачный как туча. Его встречает оживленный разноголосый хор подчиненных.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Николай Никанорыч, наконец-то!

М а р и я. Почему вы так долго?

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (угрюмо). Вопрос, между нами, был тяжелый…

Л ю б а. Николай Никанорович, забудьте хоть на миг ваши руководящие заботы. Ведь сегодня праздник. Женщины вас ждут не дождутся. Садитесь, пожалуйста.

Все садятся.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Дверь-то на ключ прикрыли?

С т е п а н  С е м е н о в и ч. А у нас обед, имеем право и поесть.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Поесть-то имеем, а вот попить…

С т е п а н  С е м е н о в и ч. А мы неофициально. По одной.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Ну, если неофициально… Но дверку-то прикройте.

Все сидят за столом с полными стаканами в руках.

Л ю б а. Николай Никанорович, вам слово.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч (встает). Этот праздник, как и весь наш народ… все ближе становятся рубежи в обстановке крутого подъема и научно-технической революции. Именно сегодня хочется еще больше отдать свои силы… Наш отдел по планированию и сбыту дамского трикотажа, взяв дополнительные обязательства, борется за выполнение, и поэтому наши женщины движутся все вперед и вперед, и — между нами — хочется пожелать… В общем, за здоровье товарищей женщин!

Под одобрительный гул все пьют и закусывают.

Л ю б а (произносит ответный тост). Дорогие наши воины! Мы приготовили для вас небольшие подарки. (Каждый мужчина получает по коробочке.) Покоряйте и дальше наши сердца своим умом, веселостью и большим окладом!

Общее одобрение.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Спасибо, девочки. Мы тут тоже кое-что… А ну-ка, Юра!

Юра вручает букеты.

М а р и я. Восторг!

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Ну, давайте еще по одной. Неофициально.

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Тише! Вроде в дверь стучат!

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Прячь бутылку!

Минутное оцепенение.

Ю р а. Кажется, пронесло.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Пора закругляться.

Ю р а (чуть захмелев). Постойте. Позвольте и мне… это… произнести тост. (Торжественно.) Что мы больше всего любим в женщинах?

П р а с к о в ь я  Ф е д о р о в н а. Да уж известно что.

С т е п а н  С е м е н о в и ч. Прасковья, не перебивай. Давай, Юра, дальше.

Ю р а (помолчав). Забыл. Я про что начинал?

А н д р е й. Про женщин.

Ю р а. А теперь я хочу про другое. Мне очень нравится наш коллектив, маленький, но такой… уютный. И вот я в порядке это… финиша нашего праздника предлагаю тост за наш коллектив. Неофициально.

Все с воодушевлением чокаются и выпивают. Женщины складывают стаканы и тарелки. Мужчины хотят поставить на место столы и стулья, но начальник их останавливает. Все остаются сидеть вокруг импровизированного общего стола.

Н и к о л а й  Н и к а н о р о в и ч. Товарищи, прошу внимания. Оно, конечно, неудобно, что в праздничный день и все такое, но, как начальник и осознавая необходимость…