Синяя птица и другие пьесы - Морис Метерлинк

Душа Света. Ждут часа своего рождения.

Тильтиль. Часа своего рождения?

Душа Света. Да, отсюда приходят дети, которые рождаются на нашей земле. Каждый ждет своего дня. Когда отцы и матери желают иметь детей, большие двери — видишь, направо — раскрываются, и дети спускаются на землю.

Тильтиль. Сколько их тут! Сколько их тут!

Душа Света. И это еще не все. Многих не видно. Подумай только — необходимо наполнить все будущие времена. Им и счета нет.

Тильтиль. А большие лазоревые фигуры — кто они?

Душа Света. В точности сказать не могу. Предполагают, что хранители детей. Говорят тоже, что они сойдут на землю после людей. Но вопрошать их не дозволено.

Тильтиль. Почему?

Душа Света. Это тайна земли.

Тильтиль. А с другими, маленькими, можно говорить?

Душа Света. Конечно. Познакомься с ними. Гляди, вот один из любопытнейших. Подойди, поговори с ним.

Тильтиль. Что надо сказать?

Душа Света. Что хочешь. Говори, как с товарищем.

Тильтиль. Руку можно подать?

Душа Света. Конечно, он не обидится. Да не церемонься, право. Оставляю вас вдвоем. Вы тогда будете чувствовать себя свободнее. Мне к тому же надо сказать несколько слов вот этой высокой, синей.

Тильтиль (приближаясь к лазоревому ребенку и протягивая руку). Здравствуй! (Дотрагивается пальцем до синего платья ребенка.) Что это?

Ребенок (с серьезным видом касается шапки Тильтиля). А это?

Тильтиль. Это? Моя шляпа. А у тебя нет?

Ребенок. Нет. Зачем она?

Тильтиль. Чтобы здороваться. А еще на случай холода.

Ребенок. Что это — холод?

Тильтиль. Когда так дрожишь: брр… брр… Когда дуешь на руки и вот так хлопаешь себя. (Яростно хлопает себя по бедрам.)

Ребенок. На земле холодно?

Тильтиль. Ну да, иногда зимой, когда нет огня.

Ребенок. Почему нет огня?

Тильтиль. Потому что он дорого стоит, и надо иметь деньги на дрова.

Ребенок. Что такое деньги?

Тильтиль. То, чем платят.

Ребенок. А?!

Тильтиль. У иных их много. У других нет.

Ребенок. Почему?

Тильтиль. Потому что они небогаты. А ты богат? Сколько тебе лет?

Ребенок. Я должен скоро родиться. Через двенадцать лет. А приятно родиться на свет?

Тильтиль. Н-да. Забавно.

Ребенок. Как это ты сделал?

Тильтиль. Не припомню. Больно давно это было.

Ребенок. Говорят, что земля и живые прекрасны.

Тильтиль. Н-да. Не дурны. Птицы, пирожные, игрушки… У некоторых все это есть, а остальные могут смотреть на тех, которые все имеют.

Ребенок. Говорят, матери ожидают нас у дверей. Добрые они?

Тильтиль. О, да. Лучшие на свете. И бабушки такие же. Только они скоро умирают.

Ребенок. Умирают? Что это значит?

Тильтиль. Приходит день, когда они вечером уходят и больше не возвращаются.

Ребенок. Почему?

Тильтиль. Как знать. Быть может, потому что они слишком печальны.

Ребенок. Твоя ушла?

Тильтиль. Бабушка?

Ребенок. Мать или бабушка — я ведь не знаю.

Тильтиль. Ах, это совсем не одно и то же. Сперва уходят бабушки. Уже и это довольно печально. Моя была такая добрая.

Ребенок. Что стало с твоими глазами? В них появились жемчуга.

Тильтиль. Нет, не жемчуга.

Ребенок. А что?

Тильтиль. Ничего. Слишком здесь все голубое. Слепит глаза.

Ребенок. Как это называется?

Тильтиль. Что?

Ребенок. Вот это. То, что падает.

Тильтиль. Пустяки. Немножко воды.

Ребенок. Она выливается из глаз?

Тильтиль. Иногда… Когда плачешь.

Ребенок. Что значить плакать?

Тильтиль. Я и не думал плакать. Все это голубой свет. Но если бы я плакал, было бы как раз то же самое.

Ребенок. А плачут часто?

Тильтиль. Мальчики никогда, а девочки часто. Здесь не плачут?

Ребенок. Нет, я не умею.

Тильтиль. Ничего. Научишься. Что это за большие синие крылья, которыми ты играешь?

Ребенок. Эти? Для изобретения, которое я сделаю на земле.

Тильтиль. Какое? Ты, значит, изобрел что-нибудь?

Ребенок. Ну да. Разве ты не знаешь? Когда я буду на земле, мне надо будет изобрести то, что сделает человека счастливым.

Тильтиль. Это можно будет есть? Оно будет шуметь?

Ребенок. Нет, нет. Его совсем не будет слышно.

Тильтиль. Жаль!

Ребенок. Я работаю над ним каждый день. Оно почти окончено. Хочешь поглядеть?

Тильтиль. Конечно. Где оно?

Ребенок. Вот там. Отсюда видно, между двумя колоннами.

Другой лазоревый ребенок (приближаясь к Тильтилю и таща его за рукав). А не хочешь ли поглядеть и на мое изобретение?

Тильтиль. Охотно. Что оно собою представляет?

Второй ребенок. Тридцать три способа продления жизни. Вон там, в синих бутылках.

Третий ребенок (выступая из группы). Я принесу свет, никому доселе неизвестный. (Весь зажигается необычайным светом.) Любопытно, а?

Четвертый ребенок (тянет Тильтиля за руку). Пойди посмотри на мою машину, которая летает по воздуху, как птица, но без крыльев.

Пятый ребенок. Нет, нет, сперва погляди на мою, которая отыскивает сокровища, спрятанные на луне.

Лазоревые дети толпятся вокруг Тильтиля и Митиль и кричат, перебивая друг друга: «Нет, нет, погляди мое… Нет, мое изобретение лучше!.. А погляди на мое — самое удивительное!.. Мое все из сахара!.. Его нисколько не любопытно!.. Он украл мою мысль!..» и т. д. и т. д. Среди этих криков Лазоревые дети тащат Тильтиля и Митиль к лазоревым мастерским, и там каждый изобретатель приводит в движение свою идеальную машину. Начинается непрерывное движение дисков, маховых и зубчатых колес, блоков, ремней и разных странных, не имеющих еще названия предметов, которые окутаны синеватой дымкой недействительности. Много замысловатых и таинственных аппаратов взлетают и носятся под сводами или кружатся у подножия колонн, в то время как дети развертывают карты и чертежи, раскрывают книги, снимают покровы с лазоревых статуй, приносят огромные цветы, исполинские плоды, которые кажутся созданными из сапфира и бирюзы.

Лазоревый ребенок (согбенный под тяжестью огромных маргариток). Посмотри-ка на мои цветы.

Тильтиль. Что это за цветы? Я таких не видал.

Лазоревый ребенок. Маргаритки.

Тильтиль. Быть не может. Величиной с жернова?

Лазоревый ребенок. А как чудно пахнут!

Тильтиль (нюхая). Прелестно.

Лазоревый ребенок. Такими я их выращу, когда буду на земле.

Тильтиль. А когда ты будешь на земле?

Лазоревый ребенок. Через пятьдесят три года, четыре месяца и девять дней.

Подходят двое лазоревых детей, которые несут, точно люстру, надетую на шест необычайной величины, кисть винограда — каждая ягода больше груши.

Ребенок (один из несущих виноград). Что скажешь о моих плодах?

Тильтиль. Гроздеобразно растущие груши?

Ребенок. Да нет. Это виноград. Когда мне исполнится тридцать лет, ягоды будут такими.

Другой ребенок (сгибаясь под тяжестью корзины, наполненной голубыми яблоками величиною с дыни). А я! Взгляни на мои яблоки.

Тильтиль. Да ведь это дыни.

Ребенок. Ничуть