Модель. Зарубежные радиопьесы - Петер Хакс
В т о р о й м о л о д о й ч е л о в е к. Будьте здоровы, господин профессор. За вашу Персефону.
С в а д е б н ы й г о с т ь. Видите, так-то вот оно и бывает на семейных торжествах. Собственно, кто-то всегда должен быть в центре — невеста, крестник или покойник. Но стоит копнуть поглубже, и сразу выясняется, что каждый занят только своими мыслями, своими воспоминаниями или своими мечтами. Попробуйте сами, встаньте в танцевальном зале где-нибудь у стенки, и вы услышите многое в этом роде. Обрывки фраз все время из разных уст, то ближе, то дальше, в кружении танца, в наплывах музыки.
Современная танцевальная музыка, шарканье ног по паркету. Не заглушаемые музыкой, поочередно звучат разные голоса, говорящие друг с другом, — это танцевальные пары, они словно проходят мимо, одна за другой, возле стоящего в стороне безмолвного наблюдателя.
М у ж ч и н а. Стрелец с Девой. Скорпион с Тельцом. Весы с Водолеем. Надо знать гороскопы. Не только год, но и день, и даже час рождения нужно знать точно. Под каким созвездием и когда кто родился. Совсем не все друг другу подходят.
Музыка.
Д е в у ш к а. Это, наверное, еще и от разочарования. Любил, но не слишком сильно. Ушел, но не слишком далеко.
Музыка.
М у ж ч и н а. Она была так хороша в своем белом платье. Но ее руки были холодны. Глаза у нее были строгие. Она все время так смотрела, словно мы сделали нечто неподобающее.
Музыка.
Д е в у ш к а. Все вы такие, рыцари Грааля, а когда вам начинают задавать вопросы, вы сразу нервничаете, сразу в кусты.
Музыка.
Д е в у ш к а. Тут был такой старичок, он говорил о Персефоне. Кто такая Персефона?
Музыка.
М у ж ч и н а. Мы производим детей и водородные бомбы. Веселенькое получается соревнование. Жизнь человека продолжается семьдесят лет. Кто сумеет протянуть больше, тому повезло.
Музыка.
М у ж ч и н а. Мы любим по любви, а вот женимся из страха. Боимся одиночества. Зеркала. Боимся возвращаться в пустую квартиру.
Музыка.
Д е в у ш к а. Эти белые голуби, которые вылетают из пыльного цилиндра фокусника, они такие красивые. Они так сильно бьют крыльями, что воздух колышется. Подумать только. Десять белых голубей из одного старого цилиндра. Крылья…
Музыка.
М у ж ч и н а. Квартира очень важна. Меблированные браки надежней всякого романа. Кухонный шкаф. Стеллаж. Счет за газ. Это очень объединяет.
Музыка.
Д е в у ш к а. Обещай мне, что у нас это будет совсем иначе. На лыжном курорте. Или в винном погребке. С неграми. Только не так.
Музыка.
М у ж ч и н а. Мы уже выдохлись. Вечер — еще куда ни шло. Уик-энд — ладно. Несколько дней каникул на худой конец. Но целую жизнь…
Музыка.
Д е в у ш к а. Как, разве вы не друг жениха? Десять лет с ним не виделись? На войне? Только, пожалуйста, не рассказывайте мне ничего о войне.
Музыка.
М у ж ч и н а. А я бы и не хотел вовсе, чтобы моя жена бросила работу. Вечно сидеть дома и ждать, а когда муж возвращается, все ей не нравится, все ей не так.
Музыка.
М у ж ч и н а. Когда начинаешь выбирать, где тебе жить, сначала ничего не нравится. Но когда уже выбрал, то постепенно можно убедить себя, что лучше места на целом свете нет. С женитьбой примерно то же самое.
Музыка.
Д е в у ш к а. А все-таки немножко странно, что эта Бьянка свой последний танец танцевала одна. С закрытыми глазами. Совсем одна.
Музыка.
М у ж ч и н а. Выпивки мало, вот что я скажу. Еще бы пару стаканов виски — и жизнь была бы прекрасна.
Музыка.
Д е в у ш к а. А за кого, вы думаете, в конце концов выходят замуж? Вовсе не за самого красивого. И не за самого умного. И не за самого богатого. За того, кто больше любит.
Музыка.
Музыка звучит все тише, потом замолкает совсем.
С в а д е б н ы й г о с т ь. И так далее, и так далее. Возникают и потом исчезают вновь лица, слова, бесконечные движения, бесконечный разговор. Когда музыканты перестают играть, все принимаются хлопать в ладоши, и все начинается сначала. Но нельзя же все время там оставаться. Голова идет кругом, хочется на воздух, хочется хотя бы на минутку присесть на каменной лестнице, и тут-то, может быть, оттого, что не сразу приходишь в себя, начинаешь видеть то, чего вовсе не существует, и слышать разговоры людей, которые совсем и не говорят, а если и говорят, то совсем другими голосами, голосами воды и ветра.
Двор. Слышен плеск воды в фонтане и шум ветра. Дух воды — Агнета. Матушка Земля. Дух воздуха — Эол.
Д у х в о д ы А г н е т а (еще почти ребенок). Двери открыты, матушка. Иди ты вперед.
М а т у ш к а З е м л я. Мне сперва нужно подготовиться. Дай-ка я присяду здесь, на лестнице. Постели свой плащ, Эол. Агнета, подержи мое опахало.
А г н е т а (восхищенно). А-а-ах!
Д у х в о з д у х а Э о л (молодой человек, раздраженно). Что это еще такое за «ах»?
А г н е т а. Люстра так и сияет. И пахнет горячим пуншем. Хорошо бы сейчас посидеть на софе.
М а т у ш к а. Мы сюда пришли не для того, чтобы на софе рассиживать, Агнета. Подержи лучше мне зеркало. Опахало положи.
А г н е т а. А для чего мы пришли?
М а т у ш к а. Вечно ты все забываешь. Чтобы произнести наши заклинания.
Э о л. Эти наши заклинания — сплошная тоска. Всегда одно и то же.
М а т у ш к а. Потому что они всегда хороши. Не оригинальничать — в том-то наша и сила. Начинай, Агнета.
А г н е т а (монотонно бубнит). Вечно струиться воде, изливаясь в лоно земное… (Прерываясь.) Не хочу сейчас. Я музыку слушаю.
М а т у ш к а. Тогда ты, Эол.
Э о л. Я тоже не хочу, матушка. Я часто себя спрашиваю, до каких пор это будет продолжаться.
М а т у ш к а. Что будет продолжаться?
Э о л. Долго ли мы еще будем, как бедные родственники, таскаться на семейные торжества. И надевать эти дурацкие костюмы.
М а т у ш к а. Кто вам сказал, что у нас дурацкие костюмы? Это древние и почтенные одеяния.
А г н е т а. Эол прав. Они не современны.
Э о л. Они смешны. Твоя шляпа с розами, и хлебными колосьями, и птичьими гнездами, и еще чего только на ней нет. Твоя юбка из буковых листьев, твои башмаки из коры. Агнета в ее драной мантии и с венком из водяных лилий. Я сам в этом всклокоченном парике.
М а т у ш к а. Не знаю, что это на вас сегодня нашло. Вы выглядите
