Другие времена. Антология - Антология
Сурово делая дела, чтоб просто выжить,
Не знаю, были ли мы лучше? Молчаливей.
Нам не мешал ненужный рой мыслишек.
Не знаю, были ли мы лучше? — Но счастливей…
Виртуальный мир
Виртуальный мир расширил границы,
На экране мелькают знакомые лица.
Мне хотелось в глаза твои окунуться,
Да уже и не хочется прикоснуться.
Я бы сказала: хочется удавиться.
И если так, если это случится,
Думаю, что никто и не удивится.
Никто не заметит потери бойца,
И бард свою песню споёт до конца.
Ну подумаешь, одним лицом
Стало меньше в Зуме,
Виртуально пляшем, виртуально поем,
Нам не до раздумий.
Много лет назад, в фантастических фильмах
Видеоаппарат телефонный мы так любили,
Может, и не верили, но так мечтали,
Что вот кнопку нажмёшь и — как будто в реале.
Мама не дожила… тогда не было скайпов и чатов…
И тихонько ушла, с родными не попрощавшись.
Вот счастливые мы в виртуальном, придуманном мире!
Друг у друга в гостях, как в одной коммунальной квартире.
Мы влюбляемся в чате, мы любим в WhatsAppe.
Сидя где-то в холодном, сыром каземате,
На экране мечтаем о чуде-юде.
…И рожаем, и провожаем — в Ютюбе.
………
Виртуально поем,
Виртуально танцуем,
Виртуально уйдём
В мир иной в том же Зуме…
День без новостей
Сегодня день без телефона,
Сегодня день без новостей,
Когда вдруг мир стал очень тонок,
И ты не ждёшь плохих вестей.
Когда стал мир совсем прозрачен,
И вскрылись тайны бытия,
И жизни смысл почти утрачен,
Есть в мире только ты и я.
И ты, пошевелив рукою,
Вдруг ощутишь души тепло,
Как будто ангел над тобою,
И кровь, как терпкое вино.
И мириады звёзд зажгутся,
Светящие тебе одной.
И хочется к ним прикоснуться,
И хочется пойти домой,
Где недопита чашка чая,
Открыта книга у камина,
Раскрыты ноты у рояля,
И мы с тобой совсем невинны,
Сидим, молчим, как изваянья,
Пытаясь тишину услышать.
И ангелы, махнув крылами,
Грехи нам отпускают свыше.
Юрий Арустамов / 1934–2014 /
Юрий Арменакович Арустамов (4 апреля 1934 — 17 июля 2014) поэт, гроссмейстер СССР по шашкам родился и большую часть жизнь прожил в Баку. После армянских погромов в Баку (1990) жил в Москве, затем в Израиле. Автор двух книг стихотворений «Вкус полыни» 2006 г. и «Моя родина — русский язык» 2016 г.
Эмигрантский романс
(разлука ты, разлука, родная сторона…)
О, позволь повторять это имя,
задушевное имя твое,
поднимаясь холмами крутыми,
или падая в небытие.
Не понять, где Фонтанка, где Лета,
где мазурка на шумном балу,
и чеканная четкость сонета
переходит в певучую мглу.
Киммерийское солнце не стынет,
и оазисов нет по пути.
Видно, мы заблудились в пустыне,
и не можем друг друга найти.
А когда-то ведь думалось гордо:
нипочем нам и Зевс и Харон.
Но уже из горящего порта
в ночь отчалил последний паром.
…Вспоминаю опять и опять я
то, что знаю и так наизусть.
И пускай невозможно объятье,
но останется память.
И грусть.
Тонкий луч пронижет темень
Деревенские закаты,
хор кузнечиков и ос.
Месяц выплыл из-за хаты,
как серебряный вопрос.
Тонкий луч пронижет темень
и вонзится в тополя,
как петух, что клюнул в темя
пожилого короля.
И означится на почве
синеватая тесьма.
Завтра на районной почте
не дождаться мне письма.
Я не знаю даже, где ты,
ненаглядный свет в окне,
и любимые поэты
не подскажут это мне.
…Водку пьет и курит нервно
и тоскует молодец —
не найти ему царевны.
Вот и сказочке конец!
Памяти ифлийцев
Слава книгам, что не были созданы!
За собою обрушив мосты,
под военными мрачными звездами
в бой вступали мальчишки Москвы.
Ополченцами и новобранцами
выбирали по росту судьбу,
неумелыми тонкими пальцами
обхватив спусковую скобу.
Не надеясь на жизнь, слишком длинную,
проходя сквозь стальной суховей,
они строки слагали былинные —
все во славу Отчизны своей.
…Называют кафе «Бригантиною»,
говорят, что стихи не горят.
Только ветер кружит над равниною
пепел книг невоскресших ребят.
И ведет нас привычной дорогою
злая память, чужая вина,
И глядит снова мачехой строгою
в наши детские лица война.
Что за сила нас всех отмолила,
сохранила для этой земли,
где лежат в безымянных могилах
молодые питомцы ИФЛИ?
Диоскуры
Не представить прочнее союза,
мы с тобой, как земля и трава.
Но сестер победившая муза
Интернета вступает в права.
И созвездья горят в Зодиаке,
и друг другу навстречу летят
только братьям понятные знаки —
лебединая песнь лебедят.
Раскаляется клавиатура,
прикоснуться спешат две души,
но не встретиться вновь Диоскурам,
все равно там — пиши, не пиши.
Вот сижу я, пристойный, как пастор
(в мире не было лучше бойца).
Забери, мой возлюбленный Ка'стор,
все бессмертье мое до конца!
Звездным курсивом
Геннадию Семенченко
