Черный терем. Первый русский царь Иван Грозный и его жены – как любовь определяла политику и как политика определяла любовь - Максим Юрьевич Эвальд

Но не станем ударяться в крайность и расписывать портрет царя исключительно мрачными красками. У Ивана Васильевича были и достоинства, о которых тоже необходимо упомянуть хотя бы кратко. К сожалению, они меркнут на фоне его злодеяний, поэтому вспоминают о его положительных чертах, как правило, только сторонники культа личности первого царя всея Руси.

Так, Иван Грозный принадлежал, бесспорно, к числу образованнейших людей своего времени, с детства был прекрасно начитан, отличался литературным дарованием. Для средневекового человека у него была впечатляющая эрудиция. Особенно широким кругозором обладал царь во всем, что касалось богословия, истории христианства. Он прекрасно знал Ветхий и Новый Завет, жития святых, труды византийских богословов.

Советский историк Владимир Кобрин в книге «Иван Грозный» упоминает также феноменальную память государя: он наизусть без труда цитировал большие куски Священного Писания. Тот же Кобрин отмечает, и мы с ним склонны согласиться, что столь высокий интеллект и эрудиция могли способствовать развитию у царя «комплекса полноценности» (или даже бреда величия, добавим мы). Он ощущал свое умственное превосходство над большинством лиц из его окружения, не говоря уж о простых смертных.

Путешественник и дипломат Яков Рейтенфельс тоже указывает на некоторые положительные черты государя. Например, тот сам чтил просьбы, в том числе выслушивал жалобы людей низкого состояния, преследовал чиновников за бездействие. Также царь покровительствовал чужестранцам, допускал их к своему двору и предоставлял свободу вероисповедания. Исключением были иудеи: их Иван по какой-то причине терпеть не мог.

Набросав в общих чертах портрет личности Ивана Васильевича, перейдем к положению при царском дворе и к ключевым сферам влияния его времени.

2. Сферы влияния в начале эпохи Ивана Грозного

К моменту восшествия Ивана IV Васильевича на престол на Руси сложились две основные сферы влияния: боярство и духовенство. Именно бояре и священнослужители во многом определяли ход событий внутренней и внешней политики, личную жизнь царя и его семьи.

Итак, кто такие бояре? В X–XVII веках они составляли высший слой феодального общества, причем не только в Древнерусском государстве, Великом княжестве Московском и Русском царстве, но также в Болгарском царстве, Великом княжестве Литовском, Сербии, Хорватии, Молдавском княжестве и других регионах.

До XVI века – то есть до формирования централизованного Русского государства – бояре были княжескими вассалами и обязаны были служить в его войске. Но в XVI столетии «боярин» стало званием, высшим чином служилых людей.

Численность бояр в составе Боярской Думы постепенно росла. Если при Иване III (деде Ивана Грозного) начитывалось от пяти до двадцати одного боярина, то при Василии III их было около тридцати восьми, а при Иване IV – около сорока восьми человек. Правда, затем их число неумолимо сокращалось.

В период образования Московского государства уже прочно оформилась так называемая Боярская дума – совещательный орган при великом князе (начиная с Ивана Грозного – при царе, словом, при главе государства). Вместе с ним она составляла единую верховную власть. Изначально в Боярскую думу входили только самые родовитые аристократы, но Грозный в рамках борьбы с боярством расширил ее состав, набирая менее знатных людей.

В общем, бояре были главными сподвижниками и советниками князя или царя. Может показаться, что эти знатные и опытные мужи должны были оказывать всяческую поддержку своему сюзерену и укреплять власть в государстве. На деле получалось совсем иначе. Нередко бояре становились смертельными противниками государя, делали его заложником своей воли.

Боярских кланов было множество, но каждый, само собой, хотел выдвинуться, занять наиболее привилегированное положение. Лучший способ для этого – сблизиться с великим князем, распространить на него свое влияние, навязать свое мнение, а в идеале – еще и породниться с ним. Это, считали бояре, гарантировало им высокий доход, всевозможные почести и безопасность.

Вот почему различные боярские группировки активно соперничали между собой, каждый клан старался выдвинуться. В ход шли любые средства, даже самые грязные: подкупы, доносы, клевета, угрозы, пытки, убийства… Их жертвами становились не только представители других боярских родов, но зачастую и члены царской семьи, как покажут дальнейшие события.

Забегая вперед, скажем, что в случае с Иваном Грозным бояре просчитались. Близость к царю, к которой они так стремились, не согревала их, а опаляла, а то и сжигала дотла. И сами бояре своими бесконечными интригами, заговорами и междоусобицами дали государю удобный повод для расправ над собой.

К тому же ограничение боярства вполне соответствовало его желанию сосредоточить в своих руках всю власть, стать истинным самодержцем. И после его правления многие боярские роды захирели и попросту вымерли. В XVII веке сословные различия между боярами и дворянами практически стерлись.

Но это уже другая история, а пока вернемся к нашей. В начальный период царствования Ивана Грозного особенно выделялись три боярских группировки: Глинские, Шуйские и Бельские.

Глинские были родственниками его матери Елены, их роль заметно усилилась после ее брака с Василием III. Умирая, великий князь Василий III распорядился о создании своеобразного опекунского совета. Этому совету предстояло оберегать и наставлять малолетнего Ивана IV до тех пор, пока он не достигнет совершеннолетия (то есть возраста пятнадцати лет, так считалось по тем временам).

И в число опекунов вошел Михаил Львович Глинский по прозвищу Дородный. Елене Глинской он приходился дядей. Но уже через год любимая племянница с легким сердцем отправила его в тюрьму: они не сошлись во взглядах на ее отношения с Иваном Овчиной Телепневым-Оболенским. Там Михаил Львович и умер в 1534 году.

Также в опекунский совет вошли братья Иван и Василий Немой Шуйские. Елена Глинская отстранила Василия Шуйского от власти после смерти мужа, но оставила ему почетное звание первого боярина.

Если Елена действительно умерла не своей смертью, а была отравлена, то к этому делу мог приложить руку именно Шуйский. После ее смерти он «стал на Москве наместник». А затем, чтобы еще больше упрочить свое положение, он женился на двоюродной сестре Ивана IV. Сам царь впоследствии с обидой вспоминал о пренебрежительном отношении к нему братьев Шуйских.

Главным противником Василия и Ивана Шуйских стал Иван Федорович Бельский вместе с братьями Дмитрием и Семеном и дьяком Федором Мишуриным. Бельский хотел свергнуть Шуйских и возвысить собственный род.

К Бельским примкнул митрополит Даниил. Мотивы Даниила понятны: он, как и положено было в то время митрополиту, желал стать вторым лицом в государстве, «отцом и богомольцем» государя. Впоследствии Шуйские низложили Даниила и поставили вместо него митрополита Иоасафа, ставшего активным