Лесные сказки - Эдуард Юрьевич Шим
— Вот тебе нá! — сказал Дождик. Одни меня хвалят, другие меня прочь гонят… Интересно — нужен я все-таки здесь или нет?
— Конечно, нужен!.. — пыхтя и отдуваясь, сказала Сыроежка. Она только что проглянула из-под земли, и на ее круглой фиолетовой шапочке еще лежал сучок и сосновые иглы. Припусти, Дождик! Мы, грибы, расти без тебя не можем!
— Нет, нет! — закричала лесная Земляника в белом платочке. — Ты сейчас совсем не нужен! Я вся вымокну, и у меня тогда ягод не будет!
— Молодец, Дождик! — сказал мокрый, но очень довольный Лось. — Ты слепней разогнал, мух распугал, а то ведь житья от них не было!
— Тьфу! — рассердился Барсук. — Я нору чистил, проветривал, подстилку менял, а тут — хлынуло… Безобразие! Совсем не вовремя Дождик!
Слушал Дождик, слушал — ничего понять не может.
— Ну, — говорит, — вы тут без меня разберитесь — нужен я или нет. А я покуда в деревню сбегаю.
Прибежал в деревню, по тесовым крышам постукивает, в желобах побулькивает, распевает:
Я из тучи упал,
По земле побежал,
Мои ножки тонки —
А все равно не гнутся!
В деревнях меня ждут,
В городах меня ждут,
Тут и там, там и тут
Просто не дождутся!
— Это верно! — сказали Огурцы, росшие в огороде. — Заждались мы тебя, Дождик… Ух, напьемся сейчас!
— Ах так?! — сказали капризные Помидоры. — Дождик пошел? Ну так не будет вам красных помидоров. Чтобы нам цвести — жара нужна, сухой воздух… А сырость нам вредна, вредна — понимаете?
— Ничего, ничего! — весело сказал желтый Лилейник, стоявший в палисаднике перед домом. — Дождик — это хорошо, это полезно… После него я так расцвету, что моя хозяйка будет очень довольна!
— Хозяйка не будет довольна! — захныкали синие Люпинусы. — Мы очень нежные цветы… У нас такие тяжелые шапки, что если они намокнут, то мы не выдержим и сломаемся…
Не успели цветы договорить, как на улице кто-то закричал и засмеялся. Босые мальчишки шлепали по лужам, брызгались и просили:
— Дождик, Дождик, — пуще! Дождик, Дождик, — пуще!
— Ага! — обрадовался Дождик. — Люди-то уж лучше всех знают, нужен я или нет… Пуще — так пуще!
И только он собрался припустить вовсю, как загромыхали колеса — на конных граблях ехали колхозники.
— Эх, — говорили они, — помешает нам Дождик сено убрать… Хоть бы унялся, погодил маленько!
Дождик совсем растерялся. Он даже петь начал шепотом и перепутал слова своей песенки:
Я на тучу упал,
Я с земли убежал,
Мои ножки тонки —
Меня не дождутся…
А тут между туч выглянуло ясное солнышко. Оно так заблестело, засияло, что Дождик сразу ослеп.
Ведь всегда при солнце Дождик становится слепым…
И он уже теперь не мог выбирать дороги, и пошел по земле просто наугад. И больше на него никто не сердился. Все понимали, что если Дождик пришел не вовремя, то сделал он это нечаянно.
Что белки делают?
Старая Сова на пеньке сидит, головой вертит, глазищами круглыми хлопает.
— Не пойму, — говорит, — чегой-то на сосне мельтешит… Вроде знакомое чего-то… Эй, Сорока! Погляди, чего на сосне мельтешит? Я днем-то плохо вижу, не разберу никак.
— Да это белки, бабуся!
— Ишь ты! И сколько их, белок?
— Трое, бабуся. Моло-о-оденькие!
— Чего же они делают?
— Сейчас вот друг за дружкой бегут. Одна впереди, а две сзади.
— Небось шишку отнять хотят, еловую…
— Нет, шишки не видать. А теперь обратно повернули. Задняя белка догоняет, а передние бегут.
— Да куды бегут-то?! Может, спасаются от кого?
— Не похоже, бабуся. Вот остановились. А теперь на ветке качаются.
— Это как же — качаются?
— Да вверх-вниз.
— Небось мутовочку зеленую достать стараются. Свеженького погрызть хотят!
— Нет, бабуся. Они теперь вниз спрыгнули.
— Гриб какой-нибудь ищут… Мухомор какой-нибудь.
— Нет, бабуся. Не ищут! Они теперь вверх по стволу скачут, да все винтом, винтом!
— Тьфу, нечистая сила… Туды-сюды, вверх-вниз, взад-назад, винтом-финтом, и все без толку… Не видала я таких белок. Небось ненормальные. Поди спроси сейчас же, чего они делают!! Ну? Спросила?
— Спросила.
— Чего они делают?
— Да они играют, бабуся! Играют!
Что это ночью светится?
Два маленьких лесных мышонка заблудились однажды. Играли, бегали, друг за дружкой гонялись, потом глянь — место вокруг незнакомое. Чужой страшный лес!
А уже вечер наступил.
Красное солнышко за темные деревья закатилось.
Вот-вот глухая ночь настанет в лесу…
Скачут мышата с кочки на кочку, от страха попискивают, ищут дорогу домой. Хорошо бы Мышь-маму позвать, да боязно!
Уже и земли под лапками почти не видать. Черная трава над головою качается, шелестит. Черные кусты черники листьями шуршат. Черные пни вырастают на пути, как огромные башни. А совсем высоко, в поднебесной вышине, черные деревья на зеленом небе качаются, от ветра шумят… Страхи-то какие, мамоньки!
И вдруг что-то засветилось впереди. Голубым светом, которого никогда мышата не видели…
Что это светится?
Пошли мышата тихонько-тихонько, глазенки таращат, мокрыми носишками воздух нюхают.
Ближе голубой свет.
Совсем близко.
Видят: это старый пень, гнилой да склизлый, сам собою в темноте светится.
— Ты видал, чтобы пни светились? — спрашивает один Мышонок.
Второй от удивления на задние лапки сел.
— Нет, — говорит, — не видал… Вон, оказывается, чего в лесу-то бывает!
Обнюхали мышата удивительный пень, обсмотрели, даже на зуб попробовали.
Потом дальше побежали.
А в лесу еще темней сделалось. Уже высоких деревьев не видать и зеленого неба не видать, а кусты над головой еле-еле угадываются.
На полянку выскочили мышата. Да так и присели на растопыренные лапы.
По всей полянке голубые огоньки мерцают. Видимо-невидимо! И двигаются эти огоньки, с места на место перескакивают, кружатся…
— Мамоньки! — первый Мышонок говорит. — Это что же: гнилые пни плясать да кружиться начали?!
— Это небось маленькие такие гнилушки… — второй Мышонок говорит. А сам от страха заикается.
Чуть не на пузиках поползли мышата, тихо-тихо ползут, не дышат.
Ближе вертлявые огоньки.
Совсем близко.
Видят мышата: на кустах и в траве
