Фасциатус (Ястребиный орел и другие) - Сергей Александрович Полозов
Недавно здесь кроме старых купален построили два больших гаудана — здоровенных зацементированных бассейна со спускающимися в них железными лесенками. Один из них пустой и сухой, по нему ветер гоняет пыль, а во втором вода и полно лягушачьей братии, которая молча и испуганно восседает над водой на узеньких железных ступеньках. Некоторые лягушки опрометчиво плавают рядом с лесенками, неосмотрительно игнорируя притаившуюся на дне опасность.
Притаилась она в виде нескольких болотных черепах, облюбовавших вместе с лягушками этот не использующийся никем бассейн. Черепахи эти водные, прекрасно плавают и ныряют, проводя большую часть времени под водой и поднимаясь, лишь чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, погреться на солнышке или для кормежки. В частности — для охоты за лягушками.
Плавает лягушатина на поверхности около восседающих в тесноте на лестнице выше уровня воды собратьев, изредка безумно квакает, в предчувствии уже подкатывающего весеннего восторга, и не видит, как со дна по направлению к ней начинает всплывать грязно-бурая плоская тарелка — черепаха. Шикарный пример поступательного эволюционного прогресса: рептилия жрет амфибию.
Всплывает эта тарелка зловеще и медленно, а приблизившись к лягушке, делает резкое движение головой и хватает своими безжалостными роговыми челюстями (твердыми, как плоскогубцы) беззаботно оттопыренную лягушачью лапу. Интересно, что жертва дергается лишь в самое первое мгновение, а потом уже, видимо в шоке, безвольной тушкой уходит вниз, увлекаемая вновь заныривающей черепахой, которая, опустившись на дно, начинает неторопливо, постепенно перехватывая челюстями и придерживая добычу неуклюжими когтистыми лапами, поедать еще живую плоть.
Посмотришь на такое, вспомнишь, что в былые времена черепашки были размером с клумбу, — и сразу не так уж и тяжко от жаркого солнца и оттого, что ходишь на этой жаре по суше на двух ногах (вместо необходимости сидеть в воде, дожидаясь собственной погибели). Хотя это — иллюзорное утешение и самообман: в те времена на суше еще хуже было…
Ладно. Привет там Военному, Ленке и Эммочке».
Зеленая жаба серого цвета
…Подошел он к роднику и тут увидел самку и самца бутемар, кои вели между собой разговор…
(Хорасанская сказка)
«8 марта. Андрюня, приветствую!
Виноват, «Здравия желаю!». Как там у нас в генштабе, на внутреннем фронте? Без перемен? Сигнал к атаке по-прежнему — три зеленых свистка?
…Общался сегодня с твоими коллегами (погранцы подвезли). Маршрут утром решил начать от теплого источника на Пархае. Источник этот естественный. Течет из-под горы (точнее, скважина качает). Построены две купальни: забетонированные ванны шесть на шесть, полтора метра глубиной, окруженные невысокой кирпичной стеночкой. Посреди зимы такое — настоящая благодать.
Сегодня меня сюда подкинул на «газике» знакомый лейтенант-пограничник — только что из Уссурийска, после погранучилища; всего на год старше меня. У него мальчишеский светлый чуб, ясные детские глаза и румянец на щеках. Подобрали меня по дороге. Молодец лейтенант, поехал купаться, взял трех солдатиков с собой, еще не забурел: общается с подчиненными.
Приехав, мы тут же с воплями попрыгали сначала в одну купальню («М»), а как там намутили, — в другую («Ж»), которая тоже пустая. Раздолье.
Вода, говорят, целебная. Аксакалы периодически приезжают сюда на своих «Уралах» в тельпеках, с развевающимися бородами и в трепещущих при езде пижамных штанах. Раздеваются, залезают по плечи и мокнут с деловым сосредоточенным видом, лечатся. От чего помогает — неизвестно. Но помогает. И сероводородом несет отменно. Даже вроде нельзя в этой воде слишком долго сидеть (и ртути много, и еще чего-то). Дети летом как перекупаются, потом малость дуреют.
То да се, слово за слово, час с погранцами пробазарил, в маршрут отправился, уже когда они уехали и пыль улеглась.
Проходил по горам целый день, а потом уже спускаюсь с Сюнт-Хасардагской гряды к долине Сумбара и вижу: в одном месте на покатых каменистых склонах — округлые ниши по метру в диаметре от выпавших конкреций, и в некоторых из них — вода. Эта вода — единственная стоячая вода на всю округу, в ней всегда особая жизнь — мимо не пройти.
Подхожу: в одной такой ванне — жгуты жабьей икры. В другой на дне сидит самец зеленой жабы (как его назвать: жаб? жабец? жабарь? жабель? жабак? жабник? одно слово — военный; «самчик», как Зарудный говорил). Окраска — как в учебнике: очень светлый, серо-бежевый — точно под пустынный фон; зеленые пятна лишь на задних лапах.
Смотришь на такое — одна лужица в округе, а он нашел ее и сидит, и поет в ней, и ждет самку, надеясь, что она услышит и придет; и сразу становится понятно, что жизнь во многих местах натянута как струна. К счастью, струна весьма крепкая. Воды ведь может и не быть в нужный сезон; или она может испариться быстрее, чем разовьются головастики; а без этого невозможно продолжение вида.
Куда как спокойнее спуститься на двести метров ниже в долину, где и воды в достатке, и самок больше; но, конечно, и желающих хватает; вон ведь из всех тростников вдоль теплого ручья у Пархая даже днем раздаются жабьи трели (Как поют! Как поют!), ан нет…
Потому что жизнь даже у жаб — это не только максимально доступный комфорт с минимальными затратами, но и (выражаясь языком победителей соцсоревнований) преодоление новых рубежей: освоение нового ландшафта; приспособление к доселе неприемлемым условиям; решение ранее неразрешимых задач (в переносном, биологическом смысле слова). Что толкает на это? В традиционном понимании — конкуренция за ресурсы; перенаселенность в удобных для жизни местах; уязвимость молодых ухажеров, вытесняемых из оптимальных местообитаний более опытными матерыми самцами. А вдруг не только?
Ведь что примечательно: настрой этой жизненной струны в экстремальных для вида местах чаще всего пробуется кем? То-то. Молодежью, молодыми самцами! Потому как матерые самцы уже давно в удобных и спокойных местах, поближе к самкам; им не до подвигов, им популяцию поддерживать надо, продолжать свой жабий род… Выжимают, понимаешь ли, молодежь в стремные места, стимулируют на подвиги и свершения. А через это, глядишь, и весь вид получит шанс освоить или новую территорию, или новое время активности, или новую жратву, или еще чего новое… Так что вот оно, эволюционное предназначение нашей половозрастной категории; гордись, Военный!
Правда, есть и другая
