На утренней заре - Григорий Иванович Барыкин
— Сходи-ка ты на наше деревенское озеро, — посоветовал мне знакомый местный охотник Григорий. — Там хоть лысух постреляешь.
— Неудобно как-то, — нерешительно возразил я, — да и лысухи не дичь.
— А неудобно, так ходи попом, — рассердился Григорий. — Многие там постреливают. Лысух в этом году — сила. Сейчас они получше косатых, жиром облиты. Зря вы, городские, лысуху за дичь не считаете, птица не хуже других.
«А ведь Григорий правду говорит», — подумал я и на другой день пошел на озерко.
Еще издали услышал выстрелы: кто-то здесь уже охотился и, видимо, небезуспешно. Обошел озерко по берегу и окончательно убедился — Григорий не обманул. Дымчатых, почти черных, похожих и на курицу, и на утку лысух было много, но взять их оказалось не просто. Кто-то плавал на лодке вдоль кромки тростников и время от времени стрелял. У меня лодки не было.
— Вы, дядя, спрячьтесь на берегу да караульте. Они обязательно выплывут, — неожиданно посоветовал мальчуган, вертевшийся возле меня. — У кого лодок нет, всегда так делают.
Я снисходительно оглядел мальчика.
— Спасибо за совет. Пожалуй, попробую.
Было немного досадно, что вот такой малыш наставляет меня, охотника, но ничего не оставалось, как последовать его доброму совету.
Облюбовав широкое плесо, я залез в росший на берегу бурьян и затаился. Мой маленький спутник устроился поблизости. Долго ждать нам не пришлось. Минут через двадцать из тростников на плесо выплыла дымчатая птица с белой лысиной на лбу и тут же скрылась. Я по опыту знал, что сейчас она появится снова, и приготовил ружье.
И вот лысуха показалась опять.
— Бейте, — услышал я горячий шепот. — Ну бейте же, дядя, а то уплывет она.
«Если промажу — позор», — подумал я, тщательно прицелился и выстрелил. На плесе взметнулась фонтанчиком вода, и серая птица перевернулась вверх лапками.
— Сейчас достану, — сказал мой помощник, проворно вскакивая на ноги.
— Не надо. Теперь не лето, вода холодная.
— Мы привычны, холода не боимся.
Мальчуган быстро засучил штаны и зашлепал по воде. Плесо было мелкое, вода едва доходила ему до колен. Подобрав лысуху, он благополучно вернулся.
— Васю-ю-тка! — долетело до нас. — Где ты запропал? Иди в избу.
Мальчик посмотрел на меня и пояснил:
— Мамка зовет. И чего ей надо?
— Если зовет, значит надо. Иди уж, попадет еще.
Он огорченно вздохнул и нехотя пошел.
— Постой-ка! Возьми лысушку себе.
— Зачем? — мальчик удивленно взглянул на меня. — Ведь вы же ее добыли, а не я.
— Нет, брат, вместе добывали. Да без тебя я, может, и не догадался бы, как тут у вас надо охотиться. Так что бери.
— Не надо! — еще решительнее отказался мальчик. — Я на птиц на живых люблю смотреть, они интересные. А убитая мне ни к чему.
Не прибавив более ни слова, он побежал к деревне. «Вот ты какой!» — растерянно думал я, глядя вслед мальчугану.
Солнце коснулось горизонта. Последние лучи заскользили по плесу, разбрасывая всюду сверкающие золотистые полосы. У меня почему-то пропало всякое желание продолжать охоту, несмотря на то, что лысухи словно нарочно то и дело показывались из тростника. Я спрятал свой трофей в рюкзак и пошел домой. Впереди за кустами послышался грохот пустых бочек, а затем показалась и знакомая телега Григория, — он работал водовозом и сейчас ехал к озеру за водой. Придержав лошадей, закричал, стараясь перекрыть грохот пустых бочек:
— Что, с добычей, или опять попом?
— Попом, — ответил я и свернул в сторону.
НА ТЯГЕ
— Хорр! Хорр-р-р!
На сиреневом вечернем небе показался силуэт небольшой птицы. Она летела медленно и невысоко: чуть выше елей и берез, выстроившихся по обеим сторонам лесной просеки. Когда птица пролетала надо мной, хорошо были видны длинный клюв и с мягким округлением крылья.
— Хорр! Хор-р-р! — вальдшнеп протянул вдоль просеки и исчез в сумерках.
А немного погодя в вечерней тишине снова послышалось:
— Хорр! Хоррр!
Летел второй долгоносик.
Вот это и есть тяга вальдшнепов. Бывает она весной, когда лопаются почки на деревьях, когда от земли пахнет старыми листьями и снегом, когда солнце уходит на покой за неровную кромку леса на горизонте и небо расцвечивается дивными вечерними красками. В лесу тишина.
И вдруг:
— Хорр! Хор-р-р!
Вдоль просеки, лесной дороги или опушки тянет лесной кулик-вальдшнеп. Иногда навстречу ему вылетает такой же долгоносик. Они встречаются в воздухе, и начинается бой. Птицы наносят друг другу удары крыльями и длинными носами — оружие мало подходящее для подобных сражений. Наиболее сильный и ловкий боец побеждает противника, и тот оставляет поле боя. А где-то внизу раздается нежный окрик самочки, ради которой и сражались длинноносые дуэлянты.
Тяга вальдшнепов — то же, что и весенние драки тетеревов на лесных полянах и вырубках, токование глухаря или весенние игры иных птиц.
Раньше, когда весенняя охота открывалась ежегодно, были любители ходить на тягу вальдшнепов. Обычно выбиралась просека, лесная дорога или опушка, вдоль которой летели долгоносики. Охотник приходил на место при последних лучах солнца, становился где-нибудь под деревом или кустом и ждал. Угасает солнце, лес наполняют прозрачные весенние сумерки. И вот чуткую тишину засыпающего леса нарушает характерный звук:
— Хоррр!
На темнеющем небе рисуется силуэт птицы. Она приближается, летит над головой охотника. Гремит, раскатываясь по лесу, выстрел. Вальдшнеп обрывает полет и падает. Немного погодя тянет второй кулик. С каждой минутой стрельба затрудняется, сумерки густеют и скоро уже ничего не видно, кроме звезд, щедро усыпавших весеннее небо. За один вечер удавалось брать двух-трех, изредка пять лесных куликов, а вся охота длилась не более получаса. Иногда вальдшнепы не летели совсем. Причины достаточно не ясны, но чаще всего это зависит от погоды.
Теперь охота на тяге почти забыта, по крайней мере, в наших краях. Возможно, не только потому, что перевелись ценители такой охоты, несравнимой с другими, но и потому, что весной охоту разрешают редко и с ограничениями. Я считаю, что это правильно: запасы дичи надо сохранять и умножать.
На тяге вальдшнепов мне приходилось бывать раза три, и я пережил особые, волнующие минуты, какие другая охота дать не может. Вальдшнепы живут не в каждом лесу. Их можно встретить на Урале там, где есть сосна или береза и осина, смешанная с елью. Лесной кулик — птица ночная, днем его увидишь редко.
