Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

Дрейк не знал. Но кто-то убил Луку, и сделал это таким странным и жутким образом… что ж, убийцы не пытались скрыть свою работу. Напротив, они практически гарантировали, что об этом узнает весь мир. К этому времени подробности обнаружения тела Луки уже были на всех новостных каналах и по всему интернету.

Что-то здесь не сходилось. Если бы Хенриксен хотел смерти Луки, стал бы он устраивать из преступления такое зрелище? Казалось, это слишком большой риск для человека, которому было что терять.

Размышляя об этом, он ускорил шаг, когда Салли и Джада прошли мимо музея справа и достигли западного угла Центрального парка. Вместе они выглядели довольно непринуждённо, словно отец и дочь. Салли большую часть времени был сосредоточен на собственных делах, поэтому было так интересно наблюдать, как он поглощён заботами о ком-то другом. У него не было своих детей, но Джада являлась его крестницей, и было совершенно ясно, что он сделает всё, чтобы её защитить. Даже если бы Дрейк не захотел помогать Джаде — а он хотел, и ради неё самой, и потому, что головоломка его заинтриговала, — он бы ввязался в это просто потому, что попросил Салли.

Это было то единственное, что было общего у Дрейка и девушки. С сегодняшнего утра Салли был для них обоих самым близким человеком, которого можно было бы назвать семьёй. Дрейк взбежал по ступеням музея и вошёл в дверь, обнаружив, что Виктор и Джада уже ждут его внутри.

— Что-нибудь не так? — спросил Салли.

— Ничего не заметил, — ответил Дрейк, — но я не детектив, так что откуда мне знать?

Виктор нахмурился.

— Да нет. Если бы они знали, где Джада, они бы пасли нас от самой квартиры.

Когда Салли направился к информационной стойке, девушка выглядела довольно расслабленной. Для человека, который узнал об убийстве своего отца всего полдня назад, она держалась очень хорошо.

К тому времени, как они догнали Салли, он уже поговорил с опрятно одетым мужчиной за стойкой, который снял трубку и с кем-то разговаривал, отвернувшись от них вполоборота. Мгновение спустя он повесил трубку и сообщил им, что кто-то из команды доктора Чейни сейчас спустится, чтобы их проводить. Дрейк поборол искушение отпустить шуточку насчёт того, что их кто-то «проводит», и присоединился к Салли и Джаде, стоявшим у огромного растения и старавшимся не выглядеть неловко.

Проводить их пришла привлекательная молодая женщина, представившаяся аспиранткой, работающей с доктором Чейни. Её волосы были собраны в свободный, искусно растрёпанный пучок, и хотя её тёмно-красный свитер и серая юбка были вполне модными и опрятными, Дрейк подумал, что она больше похожа на супершпионку из кино, маскирующуюся под сотрудницу музея, чем на настоящую аспирантку. Из-за неё ему захотелось записаться на курсы или стать куратором музея, и, хотя Джада и Салли задавали ей вопросы, пока она вела их на второй этаж, Дрейк пропустил начало разговора.

— …честно говоря, удивлена, что совет директоров на это пошёл, — говорила женщина, поднимаясь по лестнице впереди них. — Мемориальный зал Уитни неоднократно использовался для специальных выставок, но в этом случае они фактически переместили экспозицию океанических птиц в галерею Эйкли. Большую часть птиц, надо сказать. Галерея Эйкли меньше по площади, поэтому некоторых пришлось вообще убрать в хранилище. В любом случае, это лишний раз подчёркивает, с каким энтузиазмом они относятся к работе доктора Чейни, раз готовы пойти на такие меры. Он неделями работал денно и нощно, готовясь к открытию.

Они достигли вершины лестницы в широкой ротонде. Через огромный проход позади себя Дрейк заметил слонов, и это зрелище его опечалило. Он видел настоящих, вблизи и на их собственной территории, и встретить их здесь было почти гротескно.

— Простите, — сказал он, отрывая взгляд от слона. — Я на секунду отвлёкся. Над какой выставкой работает мистер Чейни?

Этот вопрос послужил причиной презрительного взгляда от их проводницы.

— Выставка доктора Чейни называется «Лабиринты Древнего мира». Его исследования исторических записей и вещественных доказательств стали настоящим прорывом.

— И он — куратор выставки? — спросила Джада.

— Конечно, — фыркнула аспирантка, постепенно теряя терпение и явно раздражаясь из-за их невежества.

Не говоря больше ни слова и забыв о всякой вежливости, она прошагала из ротонды по короткому коридору мимо туалетов и гардеробной. Бархатный канат преграждал путь к огромным раздвижным дверям в конце коридора. На небольшой латунной стойке висела табличка с просьбой к посетителям простить музей за его внешний вид на время установки новой экспозиции.

— Её бы в отдел по связям с общественностью, — шепнул Дрейк Салли и Джаде. — От неё так и веет гостеприимством, правда?

Виктор бросил на него укоризненный взгляд, но Джада ничего не сказала. На её лице царило выражение надежды, когда они последовали за своей проводницей за бархатный канат. Аспирантка ключом открыла большие двери и отодвинула одну створку ровно настолько, чтобы они могли пройти.

— Доктор Чейни запирается здесь? — спросила Джада.

— Есть и служебный вход. Так просто было удобнее вас провести. И у Мейнарда, конечно, есть свой ключ.

Дрейк постарался скрыть улыбку. «О, теперь он Мейнард. Кто-то, похоже, втюрился по уши в своего босса. Это было бы очаровательно, если бы она не была такой высокомерной ведьмой».

Он вошёл в выставочный зал следом за девушкой и чуть не столкнулся с Салли и Джадой, которые остановились, чтобы полюбоваться работой доктора Чейни. Глаза Дрейка расширились, когда он наконец осмотрелся. Прямо перед ними стояли два массивных камня, украшенные древними письменами: греческими с одной стороны и египетскими иероглифами с другой. На стене справа висел баннер, провозглашавший название выставки «Лабиринты Древнего мира» и слоган «Сможете ли вы найти выход?».

— Не может быть, — прошептала Джада.

— Вообще-то, я бы сказал, «очень даже может», — ответил Дрейк.

Аспирантка задвинула за ними дверь, но не стала запирать. Очевидно, она не думала, что они здесь задержатся надолго.

— Если пройдёте за мной, — сказала она, — я проведу вас через лабиринт. Пожалуйста, ничего не трогайте, и, конечно, никаких фотографий.

— Разумеется, — сухо ответил Салли.

Экспозиция лабиринта была выстроена в виде лабиринта, где информация подавалась по пути с помощью схем и масштабных моделей. В стены