Цветочная сеть - Лиза Си

— Ужесточили меры безопасности. Подобное больше не повторялось.

— Вы подозревали сына?

Этого Гуан Минъюнь уже не мог вынести. Он глухо застонал, а потом вздохнул и пробормотал:

— Пока он не исчез.

— Вы нашли что-то у него в квартире, не так ли? — спросила Хулань.

Гуан Минъюнь кивнул с серьезным видом.

— Холодильник был пуст, — кивнула Хулань,

и я решила, что вы послали кого-то забрать скоропортящиеся продукты.

— Так и произошло. Когда сотрудник принес содержимое холодильника, я увидел желчь. Не знаю, почему Хэнлай держал ее там.

— Парни, вероятно, просто хотели убрать ее с глаз долой, высказала догадку Хулань, но Гуан Минъюнь не обратил внимания и продолжил:

— Тогда я сам вернулся в квартиру и нашел другие упаковки желчи — больше, чем мы когда-либо производили.

Дэвид откашлялся и сказал:

— Мы вчера узнали, что в окрестностях Чэнду расположено множество нелегальных медвежьих ферм. Мог ваш сын иметь к ним отношение?

— Не знаю, — печально покачал головой Гуан. — Но он не смог бы провернуть такое дело в одиночку.

— Он заручился поддержкой Билли, — сказал Дэвид.

— Нет, я имею в виду кражу желчи с фабрики. Ему помогал кто-то из сотрудников. Если хотите узнать правду, вам нужно туда съездить.

— Но сначала нужно добиться отсрочки казни, — напомнила Хулань. — Дадите показания против Хэнлая ради спасения Спенсера Ли?

Гуан Минъюнь медленно кивнул.

Перед тем как покинуть его кабинет, Хулань попробовала дозвониться до тюрьмы, но качество телефонных линий в этой части города оставляло желать лучшего. Тогда она позвонила в министерство в надежде застать начальника отдела Цзая или отца, но ей сообщили, что оба уехали. Хулань не знала, приняли ли петицию об отсрочке приговора, а часы меж тем уже показывали пятнадцать минут двенадцатого. Им с Дэвидом пришлось самим мчаться в тюрьму, чтобы остановить казнь.

Питер петлял по переулкам, пытаясь избежать полуденных пробок на главных дорогах. Примерно через тридцать пять минут он свернул на кольцевую транспортную развязку, чтобы добраться до тюрьмы. Торговля на стихийном рынке подходила к концу. Большинство лавочников распродавали последние товары по бросовым ценам, а другие уже сворачивались, собираясь домой. Между рынком и воротами муниципальной тюрьмы № 5 толпа людей заблокировала движение транспорта: кто-то сплетничал, укладывая покупки в велосипедные корзины, кто-то гонялся за расшалившимся ребенком. Казалось, все чего-то ждут.

Хулань выпрыгнула из «сааба», велев Питеру никуда не уезжать, и стала пробираться сквозь толпу. Но тут на открытую площадку въехал грузовик, и Хулань увидела в кузове Спенсера Ли с закованными за спиной руками. На спине у него болтался плакат, где жирным красным шрифтом перечислялись все его проступки. Его объявили убийцей, заговорщиком, контрреволюционером, коррупционером, грязным пятном позора на светлом лике Китайской Народной Республики. Начинался традиционный «расстрельный парад».

Люди на перекрестке пришли в возбуждение, будто в город приехал цирк. Торговцы бросили свой скарб, зная, что никто его не украдет; матери оборвали сплетни на полуслове, похватали детей и сгрудились вокруг грузовика, следуя за его медленным продвижением по кругу. Зеваки дали выход гневу, разразившись криками:

— Сволочь ты продажная!

— Смерть убийце!

— Поделом!

Спенсер Ли активно им подыгрывал: обозвал собравшихся подлецами, потом отвесил комплимент привлекательной молодой женщине, заявив, что будет рад взять ее в жены. В ответ на непристойное предложение раздались крики: «Козлина ты эдакая!», а Спенсер Ли высоко поднял голову, широко улыбнулся и запел арию из пекинской оперы. Слушатели взревели от восторга: такого веселого смертника им еще не доводилось видеть.

Дэвид и Хулань протиснулись к борту грузовика, Спенсер! — крикнула Хулань. — Спенсер Ли!

Расслышав сквозь царящую вокруг какофонию свое американское имя, молодой человек стал всматриваться в море лиц.

— Спенсер, мы здесь. Посмотрите вниз!

— Инспектор Лю, адвокат Старк! — Ли засмеялся, как безумный. — Меня вот-вот казнят. Вы здесь, чтобы отпраздновать?

— Нет! Спенсер, послушайте, мы хотим остановить казнь! — крикнула Хулань.

Чей-то голос перебил:

— Заткнись! Пусть парень поет!

Спенсер уставился на толпу, которая напирала на грузовик, замедляя его движение, затем снова перевел взгляд на Хулань. Высокомерие покинуло его, и теперь он превратился в юношу, идущего на смерть.

— Слишком поздно, инспектор.

— Я могу остановить их!

Спенсер улыбнулся:

— Не можете. И я не могу. Видите, я ошибался.

— Говорите по-китайски! — крикнул кто-то. — Мы все хотим послушать!

— Я из Министерства общественной безопасности! — настаивала Хулань. — Пустите меня! Этот человек невиновен!

— Должно быть, настоящая женушка пожаловала! — гаркнул кто-то. Толпа загоготала.

Дэвид не понимал ни слова по-китайски, но видел, что им не пробраться к воротам, если их не пропустят.

— А ну с дороги! — заорал он и тут же, почувствовав тычок локтем под ребра, отшатнулся.

Рядом кто-то прошипел:

— Пшел вон, инострашка! Тебе тут не место!

Но Дэвид отпихнул обидчика и схватился за борт грузовика.

— Расскажи нам свою историю! — верещал кто-то, обращаясь к подсудимому. — Признайся перед смертью!

Толпа взревела в знак поддержки, но Спенсер Ли проигнорировал призыв, уставившись через застекленную кабину грузовика на конечный пункт назначения. До высоких ворот в конце улицы оставалось всего ничего.

— Я никого не убивал, — наконец заявил он.

Мы знаем, — сказал Дэвид.

— Я просто исполнял приказ. Мне обещали защиту. Вы понимаете?

— Кто? Скажите нам, кто отдал приказ.

Спенсер не ответил на вопрос Дэвида и продолжал:

— Все, что вы говорили о «Пионе», правда. Я нанял корабль. Я был там, когда иммигрантов погрузили на борт. Я заставил их подписать соглашения. Но не более.

— А что с медвежьей желчью?

— Новый бизнес для нас. Моя ошибка. Очевидно.

— Мы собираемся остановить расправу, — пообещала Хулань.

Спенсер Ли глянул на нее сверху вниз:

— Ничего не выйдет. Так и было задумано. С самого начала.

— Кем?

— Посольством. Вашим министерством. Какая теперь разница?

Толпа проявляла нетерпение:

— Преступник!

— Злодей!

— Сволочь!