Цветочная сеть - Лиза Си

Его с силой отбросило назад, и адвокат упал на пол. На него хлынула вода, растекаясь вокруг неглубокой лужей. Запах разложения наполнил воздух: рядом с Дэвидом лежала куча гниющей плоти, ранее принадлежавшей человеку. Тело сильно распухло; глаза были выпучены, а язык вывалился изо рта. Губы приоткрылись, обнажив черные зубы. Кожу — вернее, то, что от нее осталось, — опутывали темно-зеленые водоросли. А на разлагающемся запястье поблескивал узнаваемый браслет часов «Ролекс».

Дэвид отпрянул, скользя по мокрому полу. Глянув вниз, он увидел у себя на груди нечто вроде перчатки. Он пытался стряхнуть ее, но та прилипла к рубашке. И тут он понял, что это. С руки мертвого мужчины — женщины? — сошла кожа вместе с ногтями. В панике Дэвид уставился на труп: плоть слезала с рук и ног, будто перчатки и носки.

Кошмарное зрелище заставило Дэвида вскочить на ноги. Он выбежал из трюма и помчался по узким лестницам, уже не особенно скрываясь. Наконец он протиснулся в последнюю дверь и оказался на палубе. Шел сильный дождь, и корабль все еще качало. Дэвид схватился за перила, и его несколько раз подряд мучительно вырвало.

И все-таки, хотя ему отчаянно хотелось смыть с себя остатки мерзкой слизи, а часть разума пыталась стереть из памяти страшную картину, другая часть мозга уже включилась в работу. Как узнать, кем был погибший? Дэвид промок насквозь и дрожал, свесив голову за ограждение, но мысленно составлял четкий план. Сначала надо провести вскрытие. Затем пусть Кэмпбелл позвонит в ФБР, а еще лучше — в Государственный департамент, чтобы навести справки о пропавших без вести в Китае. Дальше следует привлечь дополнительных дознавателей на острове Терминал. Потому что очевидны дна факта: эти часы не принадлежали рядовому иммигранту, и большинство нелегалов на борту знало о трупе.

Глава 3

21-22 января, остров Терминал

Следующие десять часов прошли словно в бреду. Дэвид смутно помнил, как, спотыкаясь, вернулся на камбуз и разбудил Джека Кэмпбелла. Агент ФБР реагировал весьма хладнокровно: он успокоил Дэвида, выяснил подробности случившегося и снова спустился с адвокатом в то ужасное место. Еще Дэвид помнил, как Кэмпбелл закрывал трюм, оставив тело валяться в грязи. Пилот вертолета принес бутылку спиртовой настойки из аптечки, и Дэвид почувствовал, как коричневая жидкость обжигает ему горло. Отчаянно хотелось переодеться и ополоснуться морской водой, но Кэмпбелл запретил: нельзя уничтожать улики.

А потом оставалось только ждать. Дэвид помнил, что сидел на палубе и смотрел, как по небу разливается холодный серый рассвет. Дождь все еще хлестал, но океан уже усмирил волны. Джим вскарабкался на борт вертолета и вызвал берег. Дэвид слышал, как пилот объясняет, что береговая охрана прибудет через несколько часов и отбуксирует «Китайский пион», а вертолет покинет судно прямо сейчас. Кэмпбелл предлагал помощнику прокурора лететь с Джимом, но тот отказался. Когда Джим и Ноэль Гарднер отбыли восвояси, Кэмпбелл с Дэвидом начали допрашивать иммигрантов.

Прошлой ночью Дэвид работал бок о бок со многими из этих людей. Они вместе сражались со стихией, чтобы спасти остальных пассажиров и самих себя. Но сегодня утром все китайцы отводили взгляд и не желали ничего обсуждать.

— На мне останки погибшего! — в отчаянии воскликнул Дэвид, но и это не заставило нелегалов заговорить. Даже Чжао отвернулся.

Когда во второй половине дня судно добралось до порта, события стали развиваться стремительно. Чиновники из иммиграционной службы и береговой охраны взошли на борт и принялись через рупор раздавать команды на путунхуа и кантонском диалекте. Мигранты собрали немногочисленные пожитки, спустились по трапу и направились в здание, напоминающее гигантский склад, а Дэвида погрузили в машину скорой помощи. Он пытался сопротивляться, снова и снова повторяя:

— Мне нужно быть там. Отвезите меня обратно.

В конце концов фельдшер просто прижал ему к лицу кислородную маску.

В больнице Дэвиду оказали необходимую помощь, чтобы снять шок и устранить обезвоживание, сделали прививку от столбняка. Врачи в присутствии криминалиста из ФБР аккуратно сняли с него одежду, сложили ее в полиэтиленовые пакеты и промаркировали. В два часа ночи его отпустили домой в больничном халате. Дэвид никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в тот момент, когда вошел в свою пустую квартиру. Ему пришлось приложить усилия, чтобы подсчитать, что он провел без сна сорок три часа. Он принял душ, переоделся в спортивные штаны и свитер и, рухнув на диван, мгновенно провалился в сон.

Проснулся он в полседьмого утра и снова принял душ — казалось, отмыться от слизи никогда не удастся. Он оделся и, чтобы проветриться, отправился на пробежку вокруг водохранилища Голливуд, расположенного недалеко от дома.

Два часа спустя, когда Дэвид вышел из лифта и, миновав защитную рамку, направился в прокуратуру США, он сразу же почувствовал, что обстановка вокруг изменилась. По дороге к себе в кабинет он кивнул нескольким секретарям, но они, не удостоив его взглядом, уставились в пол. Он прошел мимо двух молодых адвокатов, работавших в отделе жалоб, и те умолкли, стоило Дэвиду появиться в их поле зрения.

Налив себе чашку кофе, он направился в зал для расширенной коллегии присяжных — единственное достаточно просторное место в здании суда, где Мадлен Прентис, федеральный прокурор, проводила еженедельные встречи. Когда он вошел, разговоры за столом смолкли. Затем Роб Батлер, начальник уголовного отдела, откашлялся и заявил:

— А вот и Дэвид, который вернулся к нам после своей морской авантюры.

Другие юристы засмеялись, но Дэвид уловил в их смехе какую-то неловкость. Тем не менее он был благодарен Робу, что тот просто вывалил всю эту историю на всеобщее обозрение, тем самым словно бы заявив: «Мы не собираемся сплетничать. Мы не собираемся завидовать. Это рядовой случай, как и любой другой». Мадлен поддержала его, сразу же приступив к работе и попросив предоставить свежую информацию о текущих делах с наркотиками.

Но когда Дэвид уселся на стул и оглядел собравшихся, он понял, что Робу и Мадлен не удастся представить происшествие как нечто заурядное. Большинство присутствующих проработали в прокуратуре достаточно долго, чтобы получать крупные дела, однако