Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

Они спустились по лестнице и оказались в длинном, наклонном коридоре. Остальные наёмники выстроились за Дрейком и Джадой, хотя двое из них остались позади, чтобы охранять выход. Таким образом, в отряде Перкинса было четырнадцать человек, а всего их насчитывалось девятнадцать, включая Дрейка и Джаду, Хенриксена и Оливию, и Корелли. Никто не проронил ни слова, пока они шагали по коридору, прислушиваясь к любым признакам возможного нападения спереди и высматривая потайные двери.

Туннель вился спиралью вниз, уводя их всё глубже, но затем он снова выпрямился и протянулся ещё ярдов на пятьдесят, прежде чем закончиться сводчатым залом, который заставил их всех остановиться. Из зала вели два прохода, уходившие дальше вниз, и наёмники уже исследовали оба пути. Но остальная часть группы сосредоточилась на другом, и когда лучи фонарей осветили стены и потолок, Дрейк изумлённо уставился на то, что открылось его взору.

— Это не рукотворное сооружение, — сказал Хенриксен. — Это естественная пещера.

На стенах густыми пятнами рос мох. Пятна на сплошном камне запечатлели узоры, оставленные капавшей сверху водой, и Дрейк посветил фонарём на потолок. Он прижался к стене рядом с Оливией, которая делала то же самое.

— Видите? — спросила женщина.

— Трещина, — прошептал он.

Длинные толстые корни торчали из камня и земли и свисали вниз, частично загораживая обзор, но Дрейк видел отблеск своего фонаря на острых камнях. Далеко вверху, куда не доставал его луч, виднелась тонкая полоска лунного света.

— Здесь ещё одна, — крикнула Гарза с другой стороны пещеры.

Корелли тихо выругался.

— Оливия! Лучше взгляните на это.

Дрейк нахмурился и взглянул на Хенриксена, который тоже обернулся посмотреть на Корелли. Телохранитель направил свой фонарь на ковёр из мха, где среди зелёного и коричневого виднелись белые вкрапления.

— Это цветочные бутоны, — прошептала Оливия с ноткой удивления в голосе.

— Не только бутоны, — раздался голос Джады откуда-то из-за зазубренной ниши, где мох рос особенно густо. Она посветила фонарём на точку футах в десяти от пола пещеры, где росли белых цветка, свисающих и почти увядших.

— Они тебе ничего не напоминают? — спросил Дрейк.

Джада кивнула.

— Ещё как!

Хенриксен тоже подошёл, чтобы их осмотреть.

— Это вовсе не белая чемерица. Они похожи — могут быть родственниками, — но у них другая форма лепестков.

— И белая чемерица не может расти во мху при таком слабом освещении, — добавила Оливия, подойдя сзади.

Дрейк оттолкнулся от стены и взглянул наверх, заметив там ещё одну трещину. Мох был влажным от дождевой воды, стекавшей в пещеру во время ливней. Он отступил и погрузил в него пальцы, нащупав под ним толстые лозы. Он вытащил их на свет божий, чтобы показать остальным.

— Вот тебе и на, — хмыкнул Корелли, словно обращаясь к самому себе.

Перкинс позвал Хенриксена, но Дрейк не сводил глаз с этих цветов. «Пещерная чемерица», — подумал он, гадая, не открыли ли они новый вид флоры.

— …никаких ромбовидных отметок или других отличительных знаков, — раздался голос Перкинса.

Дрейк напрягся и обернулся. Он уставился на двух мужчин, затем на две двери, и понял то, что они, очевидно, уже выяснили. Две двери — два возможных выбора — это было начало четвёртого лабиринта.

— Джада, — сказал он. — Где же гробница императора?

Девушка медленно кивнула, но ответила ему Оливия.

— Может, её здесь никогда и не было. Ваш друг-профессор из Оксфорда сказала… логично предположить, что это место захоронения, подземный дворец.

Корелли подошёл к правому проходу и принялся его исследовать в поисках отметок, которых, как уже установила команда наёмников, там не было. С каждой минутой этот человек нравился Дрейку всё меньше и меньше. Для простого приспешника он вёл себя довольно самонадеянно, словно время от времени забывал, что он всего лишь наёмный работник.

Хенриксен взглянул на Дрейка.

— У меня есть теория.

Нейт кивнул:

— Выкладывайте.

— Для меня никогда не имело смысла то обстоятельство, что Дедал отметил правильный путь через лабиринт на Фере.

— Он и не отмечал, — заметила Джада. — Он отметил неверный путь.

— Допустим, — ответил Хенриксен; его голубые глаза казались серыми в отражённом свете множества фонарей. — Но сколько времени у нас ушло, чтобы это выяснить? Человек, спроектировавший такую головоломку, никогда бы не предложил столь простого решения. А что, если эти отметки были добавлены позже, когда уже было неважно, смогут ли незваные гости найти дорогу?

— Уже после извержения на Фере? — спросил Дрейк. — Зачем утруждаться?

— Нет, в этом есть смысл, — пробормотала Джада, и он видел, что ей было больно признавать правоту Хенриксена. — Если мы исходим из теории, что сокровища вообще существовали и что Талос или кто-то ещё руководил вывозом клада Дедала с Феры, разве перемещение золота не прошло бы быстрее и гораздо организованнее, если бы те, кто его переносил, не могли заблудиться?

Дрейк задумался, но затем неохотно кивнул.

— Пожалуй. Если они и правда покидали этот лабиринт…

— Половина его уже обрушилась, — напомнил ему Хенриксен. — Они хотели перевезти золото в Четвёртый лабиринт, как Дедал делал по крайней мере дважды до этого.

— Для вас всё дело в золоте, не так ли? — спросил Дрейк.

Хенриксен улыбнулся.

— Есть и другие сокровища, но если говорить о мотивации, у золота есть своя притягательность.

Нейт знал, что должен ненавидеть этого человека, поэтому он отвернулся, прежде чем позволил себе улыбнуться. Хенриксен был прав. В своей жизни им не раз двигало золото. Но на этот раз у него были другие интересы: спасти жизнь Салли и отомстить за отца Джады. Эта мысль заставила улыбку умереть на его губах.

— Как нам выбрать путь? — спросила Оливия. — Не думаю, что разделяться — хорошая идея.

— Почему нет? — нахмурилась Джада. — Нас ведь много.

Корелли презрительно фыркнул.

— Может, потому что мы здесь не одни?

Никто не отреагировал на его комментарий. Наёмники и так были настороже — им за это платили, — а Дрейку подобные напоминания были не нужны. Он подошёл к проёмам двух проходов и осветил их фонарём. Со временем дождевая вода от сильных ливней в поисках стока прорезала в полу пещеры желобки. Но он увидел, что в обоих проходах