Молот шотландцев - Виктория Холт

Он разослал письма всем прелатам королевства.

— Молитесь, молитесь, — повелевал он, — молитесь за мою дочь Джоанну.

***

Он очнулся от своего горя. Ему было дурно, он чувствовал себя больным. Он все думал, как это противоестественно, что Джоанна мертва, а он продолжает жить.

Долго ли еще, прежде чем призовут и его?

Он заглядывал в будущее. Шотландию еще предстояло завоевать. Кто бы мог подумать, что это займет так много времени? Но теперь Уоллес мертв. Успеет ли он завершить завоевание до своей смерти? А если и успеет, сможет ли юный Эдуард удержать завоеванное? О Господи, за что Ты дал мне такого сына? Ты дал мне хороших дочерей, а мой сын… мой старший сын — единственный из детей Элеоноры, кто выжил, — не годен носить корону.

Он должен поговорить с ним. Он должен внушить ему чувство долга. Недостойные короли — опасность для самих себя и для нации. Помни, о, помни моего деда Иоанна. Сколько несчастий он принес Англии… и себе! И мой отец — мой любимый отец — у него не было дарований, что делают человека королем!

У него самого они были. Было бы ложью это отрицать. Он покорил Уэльс; он сделал все, что было возможно, во Франции. Он не побоится встать в один ряд со своими предками. Великий Вильгельм, Генрих Первый и Второй. Нет, его будут числить среди них.

Смерть преследовала его. Кто мог сказать, когда она придет? К некоторым она приходит неожиданно, как, например, к его дорогой дочери Джоанне; а для такого старика, как он, зов уже запоздал.

Он послал за Эдуардом.

Мальчик стоял перед ним. Мальчик! Он был мужчиной. Двадцать два года прошло с тех пор, как он родился в Карнарвоне, и какие светлые надежды он на него возлагал. Он был красив — и очень похож на отца в юности — те же длинные руки и ноги, те же льняные волосы, та же прямая осанка. Но чего же ему не хватало? Той мужественности, что была у его отца, той самой мужской сути. В Эдуарде было нечто почти женственное. Это глубоко потрясало его отца. Люди не будут его уважать; они не пойдут за ним в бой.

С чего начать? Как объяснить такому созданию, что такое королевская власть? Он часто говорил ему о необходимости угождать своим подданным, о том, что нужно быть справедливым, но строгим. Он и сам бывал суров. Он жестоко наказывал тех, кто его оскорблял. «Это необходимо», — всегда говорил он себе. Короля должны уважать из страха.

Юный Эдуард выглядел изысканно. Король гадал, не Пирс ли Гавестон придумал ему этот наряд. Его длинный свободный кафтан был темно-синего цвета, скрепленный у ворота великолепной сапфировой брошью. Длинные широкие рукава изящно ниспадали, а носки его туфель были длиннее, чем обычно носили. Прекрасные светлые волосы были убраны назад золотыми обручами, также украшенными сапфирами.

«Красив, как девица!» — с отвращением подумал король.

— Эдуард, — сказал он, — я хочу поговорить с тобой. Смерть Джоанны глубоко потрясла меня.

— Как и всех нас. — Принц говорил с чувством. Джоанна была его любимой сестрой, и она имела обыкновение посмеиваться над его проделками, как и он — над ее.

— Смерть приходит быстро к одним и медлит с другими. Но в свой час она придет ко всем нам. Я хочу, чтобы ты был готов, Эдуард.

Он заговорил о необходимости держать валлийцев в повиновении. Там никогда нельзя чувствовать себя в полной безопасности. Нужно всегда быть уверенным, что их оборонительные сооружения в порядке.

Шотландия, конечно, была главной заботой.

— Но теперь Уоллес мертв, — сказал принц. — Он нас больше никогда не потревожит.

— Уоллес продолжает жить в памяти народа. О нем теперь слагают песни. Он стал легендой. Остерегайся легенд. Я скоро отправляюсь на север. Я должен сберечь то, что завоевал. Я не доверяю шотландцам. Те, кто присягнул на верность, могут обратиться против нас.

Изящная белая рука, украшенная драгоценностями, коснулась губ принца, когда он подавил зевок. Он все это уже слышал. Когда старик умрет, не будет всей этой возни с шотландцами. Они с Пирсом часто об этом говорили. Когда старик умрет…

Голос отца звучал монотонно. Нужно сделать то и это. Принц не слушал, и когда король сделал паузу, он сказал:

— У меня к вам просьба, милорд.

Король удивленно вскинул брови.

— Какая просьба?

— С тех пор как вы ввели Пирса Гавестона в наш дом, мы стали близкими друзьями.

— Я это хорошо знаю, и, возможно, дружба эта стала слишком крепкой.

— Вы всегда говорили, что друзей не бывает слишком много, милорд.

— Если они добрые и верные, то, конечно, не бывает.

— Пирс добр и верен. Он живет ради меня, отец. Все его мысли — о моем благе. Я хочу его вознаградить.

— Он уже вознагражден. Он пользуется королевским покровительством. Он живет при королевском дворе. О чем еще может просить человек?

— Я хотел бы выказать ему свою признательность, и есть одна вещь, которой он очень желает. Я обещал, что сделаю все возможное, чтобы достать ее для него.

— И что же это?

— Понтье.

— Понтье! Что ты несешь? Пирс Гавестон хочет Понтье!

— Я обещал ему, что добуду его для него. Дорогой отец, не разочаровывайте меня.

— Разочаровывать тебя! Так я тебе скажу, от тебя я не знаю ничего, кроме разочарований. Понтье! Наследство твоей матери — этому… этому… проходимцу!

— Милорд, прошу вас, не говорите так о Пирсе.

— Я напомню тебе, сэр, что я буду говорить о своих подданных так, как сочту нужным. Нет! Нет! И нет! Гавестон никогда не получит Понтье, пока я жив. И скажу тебе вот что: мне не нравится этот человек. Я слышал, что он имеет над тобой сильную и все возрастающую власть. Что об этом говорят шепотом, и это позорит наше королевское имя. Нет, сэр. Иди и скажи ему «нет»! И что я считаю его притязания дерзостью. Пусть будет осторожен. А что до тебя, ты отправишься со мной в Шотландию, и очень скоро, я тебе обещаю. Я заберу тебя от твоих изнеженных дружков. Я сделаю из тебя мужчину.

Принц побледнел от страха и гнева, но он знал, что отцовский гнев, хоть и редкий, бывает