За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

Марта схватила Тони за рукав, втянула в комнату и захлопнула дверь.

— Я тогда пожрать схожу! — крикнул Гвидо из-за двери.

— Приятного аппетита! — ответила Марта.

— Пять минут у меня есть?

— Все десять!

За дверью строгий охранник демонстративно потопал по деревянному полу и никуда, конечно, не ушел.

— Где Кокки? — спросил Тони.

— В постели с женой. За него шурин. Гвидо.

— Что-то пошло не так?

— Во-первых, нас ночью чуть не убили, — Марта начала расстегивать на Тони дублет.

— Ага, слышал. Извини, что не помог.

— Во-вторых, мне срочно нужно показать, что у меня есть любовник, и это не Кокки. У него чертовски ревнивая жена. Если бы ты не пришел, пришлось бы тащить в постель Гвидо.

— Даже так?

— Попробуй только начни ваше постоянное «если бы каждая женщина, которой изменяет муж…».

— Есть ты и есть все остальные женщины.

Марта улыбнулась и поцеловала Тони. Тони снял через голову докторский балахон. Марта сбросила дублет с его плеч. Дублет повис, пришнурованный к штанам.

— Есть мужчины, которые ценят верность. И есть мужчины, которые выбирают женщин, которые прощают измены, — сказала Марта, — Филомена ревнивая южанка. Я по сравнению с ней рассудительная и холодная.

Пока Марта говорила, она присела, развязала гульфик и сбросила с Тони штаны. Тони посмотрел на нее сверху вниз, запустил ладони в ворот рубашки и зажал соски между пальцами. Марта застонала.

— Тише, ты что, — удивился Тони.

— Громче, дурак. Гвидо должен все слышать. Помоги мне снять платье.

Марта встала и развязала шнуровку на платье. Тони помог ей стянуть платье вниз и вытащить руки из рукавов.

— Зачем ты ждешь меня полностью одетая? — спросил он.

— Я боюсь раздеваться, когда Гвидо за дверью, — ответила она.

Марта и Тони блестяще отыграли спектакль для Гвидо. И, наверное, для еще кого-то по соседству. Полежали в обнимку. Тони оделся, спустился в таверну, заказал еды в номер и вернулся.

Гвидо, похоже, еще после первого раза сходил поесть. Теперь он дремал, привалившись спиной к стене.

— Стой! — сказал он Тони.

— Стою.

— Посмотри на меня.

— Смотрю.

— Морда довольная.

— Ты думал, я плакать буду?

— Ну, знаешь…

— Договаривай, не обижусь.

— Бывает, что дама в возрасте заказывает мальчишку. Просто за деньги. По звукам то же самое будет, а по довольству морды — нет.

— Согласен.

— Сталкивался?

— Бог упас, — Бонакорси перекрестился, — Но дам таких видел. А я что, так молодо выгляжу?

— Ухоженный ты, чистенький. И небитый-нерезаный. Даже руки целые. Поди, и мозолей нет?

Бонакорси показал ладони.

— Чем и занимаешься.

— Дипломированный врач.

— Врешь.

— И зубодер. Рот открой.

— А?

— Челюсть слева была сломана очень давно и хорошо срослась. Но двух зубов как не бывало. В остальном зубки на зависть. Не мой пациент.

— Ха! — Гвидо улыбнулся. Все любят комплименты.

— Если порежут, обращайся. С того света не вытащу, но с полпути поверну.

Марта встретила Тони за закрытой дверью. Она надела рубашку и платье, но ничего не зашнуровывала и не подпоясалась. Зима есть зима. Или лежи раздетая под одеялом, но это слишком беззащитное положение, или одевайся.

— Что говорят Дино и Джино? — спросила Марта, — Ищут меня враги или не ищут?

— Ничего, — ответил Тони.

— Дон Убальдо только что прислал мне записку, что меня ищет тот рыцарь, которого мы встретили ночью на площади. Пару дней дон Убальдо для меня выиграет, но лучше бы мне сбежать побыстрее.

— Насколько быстро? У тебя много дел здесь?

— Минимум одно. Надо сходить к Просперо Колонне, чтобы все видели, что у него была та самая Рыжая Фурия, которую ищут генуэзцы.

— Так сходи.

— Завтра, на турнире. Как ты думаешь, меня не найдут здесь до завтра?

— Если пойдут к кому-то еще, кроме дона Убальдо, и не пожалеют денег, то могут и найти. Но уже прошла половина дня.

— Ты так говоришь, как будто тебе плевать.

— Нет. Я думаю вслух. Сегодня все благородные гости Турина потянутся в Монкальери. Если тебя ищут, то придут сюда. А ты затеряешься в потоке и переночуешь там.

— Где там?

— Я тебя проведу в замок Кастельвеккьо. Ты же бывшая домоправительница де Круа. Никто из слуг не удивится.

— Фрау Шарлотта меня с некоторых пор недолюбливает. Отравит еще.

— Слуги не побегут ночью ей докладывать, потому что подумают, что доложил я. А я промолчу. И утром ты уже оттуда уйдешь. На турнире тебя точно не тронут. В толпе не сразу узнают, и слишком людно. Поговоришь с Колонной, и к этому времени я организую тебе отступление.

— Неплохо. Явных дыр в твоем замысле не вижу.

— Я тоже. Сейчас перекусим и повторим?

— Не объедайся.

Служанка принесла горшок разваренной говядины с местной капустой, плоский пирог с сыром и кувшин вина.

— Я сказала, не объедайся. Капусту пока не трогай, — Марта разрезала пирог, — Держи, пока сыр горячий.

Пирог съелся, как его и не было.

— Уф, — выдохнула Марта, — Прямо теплее на душе стало. Тебе, наверное, тоже тепло и лениво.

— Ага, — ответил Тони.

Марта подняла платье и рубашку выше пояса и села на кровать.

— Помоги снять. Подожди, не лапай, — Марта спряталась под одеяло и повернулась спиной к Тони, — Раздевайся и залезай ко мне. Сейчас лежа на боку самое то. Оба под одеялом, тепло-тепло и спешить некуда.

Вскоре после начала процесса в дверь постучалась служанка.

— Откройте. Можно уже посуду забрать?

Тони остановился. Почти.

— Нет… ах… мы еще не доели, — ответила Марта и понадеялась, что ее неприличный ах через дверь не было слышно.

— Хорошо, потом подойду, — сказала служанка, оглянулась на замерших по сторонам от двери рыцаря с солдатами и убежала.

— Она внутри, — шепотом сказал своим Ламберто, — Ломайте.

Двое солдат ударили плечами в дверь.

Тони слетел с кровати. Ощущения, как будто лошадь сбросила. Сначала ты на верном пути и немного раскачиваешься, потом бац — и ты на грешной земле. Лежишь, глазками хлопаешь и ничего не понимаешь.

Марта и соображала быстрее, и реагировала. Толкнула Тони задницей, соскочила с кровати, по пути уронив одеяло, выдернула из-под брошенного на стул плаща пистолет.

После того, как Кокки и его семья только что ночью спасли ее от неизвестных убийц, Марта все никак не могла решить, ищут ее еще или уже не ищут.

На случай, если еще ищут, зарядила четырехствольный пистолет работы Содерини. Один из тех, что он сделал для Маркуса из Кельна. Из таких кавалеристы могли бы безопасно расстреливать строй пехоты с расстояния чуть дальше пики. Подскакать отрядом в десяток-другой, разрядить в плотный многорядный строй по паре четырехствольников от каждого и ускакать на перезарядку. Замок, конечно, колесцовый. Не фитиль, который надо поджигать перед стрельбой. На каждом стволе своя полочка для пороха. Блок стволов вручную поворачивается на оси. Пистолет заряжен, пружина замка взведена.

Громоздкий четырехствольник она таскала за собой от Марселя до Генуи, от Генуи до Милана и от Милана до Турина, выстрелив за это время всего пару раз в солдат Луи де Ментона.

На случай, если вдруг все-таки не ищут, пятизарядную аркебузу, купленную в Ферроне, заряжать не стала. Очень уж заморочно ее распыжовавать, если залежится заряженная.

Засов держался на паре небольших гвоздей с каждой стороны. Хватило двух ударов, чтобы выбить его.

Удар, удар, дверь открывается. Напротив Марты двое солдат, а за ними тот самый вчерашний рыцарь. Никак не ожидали, что при свете дня дама встретит их совершенно раздетой. И никак не ожидали, что дама встретит их с оружием в руках.

Будь Марта прилично одета, она бы не успела выстрелить. Не нее бы набросились, пока она поднимала пистолет и взводила замок. Но враги удивленно уставились не то на грудь, не то ниже и потеряли секунду. Или две. Может быть, потеряли бы и три, потому что куда она денется голая из комнаты с одним выходом. Но потерять три секунды Марта им не дала.