Бунтаро - Лейла Элораби Салем

- У них ее нет.

- Какую религию они исповедуют?

- Они католики. Да, кстати. Португальцы привозили на продажу свое оружие: шпаги, пистолеты, пушки.

- И что? – Бунтаро увидел, как Сувари достал из сумки пистолет, сделанный по самой последней модели и передал ему.

Лекарь улыбнулся и сказал:

- Это тебе, чтобы ты всегда побеждал в боях.

XII глава

Марико собирала свои вещи, потому что по приказу Бунтаро она должна была отправиться на остров Хоккайдо до тех пор, пока не закончится война. Вещи были упакованы, слуги бегали из комнаты в комнату, выполняя приказания хозяйки.

Ребенок от Мухизу умер, но так как все думали, что это ребенок Бунтаро, то и на могиле написали фамилию этого человека. Суруки оставался единственным сыном у Марико, который тоже должен был уехать вместе с матерью.

Молодая служанка вбежала в комнату своей госпожи и упав на колени, сказала:

- Марико-сан, уже все готово. Пора уезжать.

- Хорошо, Кочу-чан, я сейчас.

Женщина взяла оранжевый зонтик, веер и вместе со служанкой вышла из комнаты. В коридоре раздался шелест шелка.

Кочу взяла на руки Суруки, а Марико поспешила во двор. Но на веранде наткнулась на человека, одетого в католическую рясу. Вид у него был необычный с точки зрения японцев: рыжие кудрявые волосы, темные глаза и большой орлиный нос. Его круглые выпуклые глаза впились в лицо женщины, руками он перебирал четки.

- Добрый день, Марико-сан, - сказал священник по-испански, - извините меня. Мое имя брат Теодор.

- Извините, но я вас не понимаю.

- Тогда я скажу на японском. Меня зовут брат Теодор. Португальский священник, отец Констанс, приказал мне прийти к вам. А ему приказал господин Хидэеси.

- Что вы хотите от меня?

- Я лично ничего не хочу. А вот ваш повелитель хочет, чтобы я вас сопровождал.

Марико не ответила. Она только молча поклонилась и прошла к своему паланкину. В другом сидела ее служанка Кочу с Суруки на руках.

Смотря на их паланкины, брат Теодор вытащил из сумки Библию и поцеловав ее, произнес по-латыни: «In nomine Patris, et Filii, et Spiritu Sancto». Затем перекрестился и сев на своего коня, поехал позади кортежа. «Какие настали времена! – думал брат Теодор. – Я уехал из Европы, надеясь, что на Востоке спокойнее. Что же творится сейчас в Нидерландах, Испании, Португалии и Риме. Каждый правитель стремится уничтожить другого, чтобы захватить его земли и расширить свои границы. Герцог Альбы пытался завоевать Голландию, но мирные жители отстояли свои права и получили свободу, хотя им это обошлось огромными потерями. Ferro et igni – вот как он хотел покорить страну!

Но зачем же господин Хидэеси отправляет свои войска для покорения Кореи и Китая? Здесь же и так ясно, что Япония проиграет, хотя может и захватить небольшие территории. О. Мадонна, вразуми людей, пусть же будет мир, а не война».

Думая об этом, брат Теодор не заметил, как они проехали ворота города и теперь едут по равнине. Его конь шел медленной иногодью, зло грызя удила. Брат Теодор посмотрел по сторонам, а затем пустил коня рысью, чтобы догнать паланкин Марико.

В Эдо наступил вечер. Это было самое шумное время, когда все жители выходили на улицу, чтобы освежиться вечерней прохладой.

Девушка шла по тропинке, выложенной камнями. Вокруг разрастался сад, в центре которого находился маленький бассейн. Девушка присела на лавочку под вишневым деревом. Девушку звали Нона. Она была любимой наложницей Бунтаро, которого она тоже очень любила. Ноне было восемнадцать лет. Она была маленького роста, но тем не менее, очень изящна, с красивой фигурой и тонкой талией. Лицо ее было не менее красивым: черные раскосые глаза, маленький рот и пухлые щеки; когда Нона улыбалась, две ямочки светились на ее щеках.

Девушка сидела под зонтиком, смотрела на дорогу и кусала губы, не давая воли слезам. Она боялась того, что больше вряд ли Бунтаро. Ее длинные пальцы постоянно перебирали четки, но и это уже не помогало.

Вдруг раздался шелест шелка и Нона увидела свою подругу, которая шла, обмахиваясь веером. Девушка была на погода старше Ноны, шире в плечах и на полголовы выше. Ее красивое лицо всегда было сильно накрашенно, а длинные волосы подобраны вверх и украшены золотой заколкой.

- Добрый вечер, дорогая Нона-сан.

- Добрый вечер, Ёна-сан, - девушка не выдержала и заплакала.

Ёна подсела к ней и обняв, спросила:

- Дорогая, не плач. Вы такая красивая, а слезы портят вашу внешность. Что случилось?

- Вы лжете, я самая некрасивая девушка на свете.

- Почему вы так решили?

- Как могу я быть красивой, если знаю, что мой господин на войне.

Ёна обняла ее и сказала:

- Все будет хорошо, дорогая Нона-сан, - ее глаза блестели при свете луны.

- Спасибо. В ытакая добрая, такая красивая и умная.

Нона еще раз посмотрела на подругу, любуясь ее красотой. Ей так хотелось быть такой же высокой и такой же сдерженой, но она была абсолютно другой.

Вдруг послышались чьи-то шаги и девушки увидели перед собой юношу лет семнадцати. Он был высокий и тонкий, с красивым лицом и большими глазами. Он зазорно улыбнулся, показав свои красивые зубы, и присел рядом с девушками. Он рассмотрел их своими угольно-черными глазами и спросил:

- Как  вы себя чувствуете, Нона-сан, и моя дорогая сестра Ёна-сан?

- Хорошо, а ты? – Ёна посмотрела на своего брата.

- Плохо. После того, как уехала Марико-сан, жизнь в этом доме стала мне не мила.

- Почему же? – лукаво спросила Нона.

- Марико-сан была для меня как мать. Если бы не она, я бы никогда не стал самураем.

Канури, так звали юношу, внимательно следил за изящными пальцами Ноны, перебирающими четки, и подумал: «Какая она красивая! Если бы она не была наложницей господина Бунтаро-сана, я бы предложил ей стать моей женой».

XIII глава

В замке на всех этажах горел свет, никто не спал. Хидэеси поднялся на второй этаж и прошел по коридору, завернул в зал, где его поджидал старый генерал и советник Миямо Тоёни. Он почтительно поклонился Хидэеси, который также ответил на поклон. Тайко сел на свое почетное место и сказал:

- Я послал за вами, чтобы посоветоваться…

- Я слушаю вас, господин Хидэеси, - старик был длинный и сухощавыйю

- Послушайте меня. Я начал войну с Кореей,