Бунтаро - Лейла Элораби Салем
Кузимо недоверчиво посмотрел на друга и сказал:
- Я понимаю, что Бунтаро – младший брат моей жены, и что я ненавижу его. Но… так оскорблять человека… нет.
- Тогда зачем ты подставил его?! А?
- Прошу тебя, не говори никому об этом…
- Я же твой друг. Расскажи мне.
- Да, это я убил тогда мать Бунтаро, но при этом подставил самого Бунтаро. Хиро-Мацу подумал, что его любимую наложницу убил собственный сын и поэтому возненавидел его больше, чем меня. Бунтаро тогда было шестнадцать лет, и мне было приятно наблюдать, как он стоял в униженной позе перед отцом и со слезами на глазах признавался в том, что ни в чем не виноват.
- Ты мало сделал, друг. Нужно было сделать так, чтобы Хиро-Мацу убил своего сына.
Кузимо широко улыбнулся и согласился с Игури.
Чайный домик в Осаке стоял на берегу моря. Место было выбрано с самым живописным видом на море.
Миямо, сильно захмелев от количества выпитого вина, сидел полулежа на подушках перед пятнадцатилетней девушкой-куртизанкой, которая пела песню о любви, играя на семисене. Ее гибкие и не жные пальцы быстро перебирали струны, а нежный голос залил всю комнату. Когда она закончила петь, Миямо сказал:
- Пой еще, деточка. Ты сегодня прекраснее любой богини. Пой, прошу тебя.
- Я не достойна такой чести, господин. Прошу, извините меня.
- Ты достойна большего. Ты самая красивая из всех женщин, которых я видел на своем пути.
Старый генерал наклонился к ней и обняв, прошептал: «Пожалуйста, Микоко, я прошу тебя».
Ночь была тихая и прекрасная. На небе горели яркие звезды, шумел прибой, а в саду пели цикады. Миямо лежал рядом с Микоко, прижав ее к себе. Он пытался заснуть, но вышло у него это только под утро. Проснулся мужчина к обеду. Открыв глаза, Миямо зевнул и улыбнулся, вспомнив прошлую ночь. Запах духов Микоко еще ощущался в воздухе.
Седзи раскрылись и в комнату с подносом вошла красивая женщина лет тридцати пяти. Она низко поклонилась и поставив перед ним поднос с завтраком, приветливо улыбнулась и сказала:
- Маленькая Микоко благодарить вас от чистого сердца и приглашает выпить с ней чай. Не правда ли, она прекрасна?
- Да, благодарб вас, - Миямо быстро оделся и поспешил в соседнюю комнату.
Комната была большая и просторная. По углам стояли большие вазы в веточками сакуры. У входа висел «ветерок», а вцентре стоял низенький столик, по краям которого лежали две подушки, на одной из которых сидела Микоко.
- Можно ли мне войти? – спросил Миямо.
- Конечно, господин. Вся эта комната ваша, - девушка приветливо улыбнулась.
Старый генерал сел на подушку и выпил чай. Затем он внимательно посмотрел на девушку и подумал о том, как было бы хорошо, если бы он купил ее контракт. Вечером он решил этот вопрос, а через неделю Микоко стала его законной наложницей.
XIV глава
В каюте было холодно. Во все щели дул ветер. Иногда он утихал и становилось теплее. Бунтаро лежал на койке, укрывшись тремя одеялами. Его несколько дней трясла лихорадка, горло и голова болели. Сувари каждый час приносил ему чай с различными травами, и это помогало мужчине не свалиться до конца.
- Укрой голову хоть чем-нибудь, ведь ты можешь все застудить: и нос, и уши, - часто говорил лекарь.
- Чем накрыть? – спрашивал больной.
- Я принесу тебе шарф.
Пока Сувари ходил за шарфом, Бунтаро закрывал глаза и пытался уснуть, но плохое самочувствие заставляло его вставать и пить чай.
Как-то раз, когда молодой человек лежал с высокой температурой, кнему в каюту зашел Кузимо, который переправился на корабль Хиро-Мацу на лодке. Мужчина медленно подошел к больному и, посмотрев в его измученное лицо, сказал:
- Ну что, узнал меня?
- Кто вы? – раздался вопрос.
- Твой враг.
- Игури?
- Нет.
- Кузимо?
- Именно.
Бунтаро слегка приподнялся и, взглянув на своего собеседника, сказал:
- Почему ты так жесток ко мне? Ведь ты же видишь, что мне плохо… Пожалуйста, оставь меня…
- Да ты, я вижу, нарываешься на грубость?! Да я тебя! – Кузимо поднял руку, чтобы его ударить, но Бунтаро успел перехватить его руку и промолвил:
- Если я сказал – уйди, значит уйди, - Бунтаро толкнул Кузимо так, что тот упал на пол.
Встав с пола, друг Иугри посмотрел на своего противника и сказал:
- Будь ты трижды проклят! – затем, плюнув в сторону Бунтаро, вышел из каюты.
Бунтаро отвернулся к окну и подумал: «Когда же мы высадимся на берег, чтобы дать генеральное сражение? С новым оружием мы сможем победить и дойти до Китая, разгромив и его. А потом, а что потом? Хватит ли у нас сил двинуться в сторону запада?»
После всех этих мыслей мужчина лег на спину и, закинув руки за голову, попытался уснуть. Но вдруг дверь в каюту отворилась и на пороге показался Сувари. Он медленно подошел к лежащему Бунтаро и спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Немного лучше… Только голова болит.
- А что у тебя делал Кузимо-сан?
- Ничего. Просто спросил как я…
Старик слегка улыбнулся и накрыл Бунтаро одеялом. Тот внимательно посмотрел на лекаря и сжал его руку в своей. Рука Бунтаро казалась огромной по сравнению с рукой Сувари.
- Что вы скрываете от меня, Сувари-сан?
- Я?... Ничего…
- Не надо обманывать меня. Я же вижу, что что-то не так.
- Ах, ты, - старик похлопал его по плечу.
- Скажите, прошу вас, - мужчина приподнялся на локоть.
- Ладно. Тогда закрой глаза и подставь ладони.
Бунтаробыстро сделал, как ему сказали, и когда открыл глаза, то увидел письмо.
- От кого это письмо? – спросил он.
- От Набару…
- От Набару?
Бунтаро резко вскочил с постели, быстро переоделся и сказал:
- Я от всего сердца благодарю вас, Сувари-сан! Вы доставили мне такую радость!
- Лучше прочитай письмо, - насмешливо ответил лекарь.
Мужчина успокоился, сел на кушетку и распечатал послание. Он быстро пробежал глазами написанное и слезы радости выступили у него на глазах.
- Что там написано? – спросил Сувари.
- Неужели все так хорошо кончается? Вот, послушайте, что Набару написал:
«Дорогой друг, Тода Бунтаро-сан. Сколько же лет прошло после нашей последней встречи? Ты же знаешь, что мы расстались
